Грег Грим - Принцесса и нищий

Тут Дима умолк. Мне мести надо, извините. Он отвернулся и стал сосредоточенно сметать пылинки с тротуара. В этот день Дима больше не улыбался. Мне показалось, что я увидел даже блеснувшую слезу в уголке его глаза. В этот день мы больше не общались.

Находился под впечатлением я минимум два, а то и три дня, пару раз перечитал заметки. Это либо книга какая-то мной не прочитанная, либо фильм, который я не видел. Но Димин рассказ был такой детальный, такой чувственный и откровенный, что даже несмотря на присущий людям моего ремесла цинизм, что я усомнился в собственных домыслах. Решил взять паузу и на протяжении пары недель здоровался с Димой лишь кивком головы, избегая вступать с ним в какие-либо дискуссии. Но Дима не настаивал, он сосредоточенно мел улицу. И он теперь совсем не улыбался.

Спустя эту пару недель я как бы случайно проходил мимо и окликнул его, на что Дима вежливо поздоровался. “Дим, а напомни мне, какое сегодня число и день недели, а то в суете запамятовал..” Дима почесал затылок черенком метлы – “Да я не знаю сам, знаю что лето на дворе” – и гордый таким умозаключением собрался вернуться к своему занятию. “Дим, а напомни мне, ты говорил про одну из планет и назвал ее сумрачной – это, как ее ..” – картинно защелкал пальцами я. “Хор” – тихо и очень серьезно сказал Дима. Она из-за атмосферных образований такая, нейтрино не проникают туда.. “ (Я весь интернет облазил, гуглил все сказанные названия, понятия, ситуации. Даже близко не было)

На время для меня окружающая действительность потеряла краски и весь остаток дня я расспрашивал Диму про Эш, Предков и межзвездные экспедиции. И Дима поведал мне вторую часть часть своей истории. Истории начала Эпохи Заката.

Дима принадлежал к Последнему поколению. Естественно, его имя было не Дима, а на мой вопрос о нем он удивленно взглянул на меня и объяснил имя, это единственное, что не может дать абсолютное знание.” Доверить его кому – значит слить судьбы и сделать это можно лишь единожды. Поэтому как бы я не просил, этого он сделать не может. Последний раз имена своим избранникам произносили матери Последнего Поколения.

Но как солнце всегда садится, так и за эпохой Возрождения, началась Эпоха Заката. Не всем из Последнего поколения Абсолютное знание казалось благом. Потому что всеобщее благо равносильно его отсутствию. Но будучи Последними и считая себя выше Потомков, чувствовали в себе силы все изменить. И им было даровано Темное Знание. Оно было простым как число и беспощадным как последнее проклятие жертвы. И Последние использовали его. Взмыв во Вневременье из своих тел, они начали умерщвлять Предков, одного за одним. И Окончательная Гибель болью отозвалась в сердцах обитателей Четырнадцати планет. И Заря начала покидать Королевство. Чем меньше оставалось Предков, тем быстрее покидало абсолютное знание сердца и умы жителей Эш. И лишь светоч Принцессы, как маяк посреди шторма, сдерживал вновь возрождаемую и позабытую ненависть.

Но не все Последние пошли по пути Темного знания. Чувствуя, как трещат основы мироздания, те немногие, кто остался верен трону, Предкам и Принцессе, решились на Жертву. Мой собеседник, так и не открывший мне Истинного имени, вырвал сердца у брата – одного из Последних, ушедших на охоту за Предком. Братом, чье тело под неусыпной стражей его Матери, покоилось в одном из убежищ. Идущие по Пути Темного Знания обнаружили, что сами превращаются в добычу. Но было уже поздно. Стонущих и вопящей Матерей уволокли в стороны от дымящихся останков их сыновей. И когда исчезли Последователи Темного Пути, вернулась Заря, чтобы снова осветить Королевство.

Так, остатки Последних совершили самый главный Подвиг и совершили самый большой Проступок. Заря Абсолюта вернулась в Королевство, но чтобы засиять, сначала Королевство должно было быть очищено от тех, на чьих руках дымилась кровь собратьев. И так Последние превратились в Изгоев. Их тела заточили в крио-гробницах на планетах-спутниках, а Души были скованы и вверены Саркофагам, которые должны были унести их далеко-далеко за пределы ярких квазаров. Когда Последних помещали в место их упокоения, на дверцу крио-камеры легла тонкая рука и голос прошелестел “Прощай”, это была Принцесса, в ее глазах блестели слезы. Ведь совсем только недавно она и мой собеседник назвали друг другу Истинные имена.

“И вот я здесь, не помню и не знаю ничего, только то, что услышал от людей вокруг. Ни прошлого, ни настоящего. Помню только ее. И жду пока она меня простит и мы встретимся” – Дима не улыбался. Да и Димой мне его было сложно теперь называть. У меня перед глазами все стояла нарисованная воображением картина – пещера, гигантская зала и прощание Последнего и Последней. И и трагедия.