Антон Волошин - День космонавтики [litres самиздат]

Верхний срез ствола находится на высоте около девяти километров. Вылетая из рельсотрона, космический аппарат уже имеет скорость близкую к первой космической и для выхода на орбиту остается применить разгонный блок. Рельсотрон экономичен, экологичен и способен выводить десятки аппаратов в сутки. Традиционные ракеты используются значительно реже. Для отправки в космос людей чаще всего применяется воздушный старт, особенно двухступенчатый. Именно по такой схеме отправляюсь на орбиту я. Первый самолет-носитель имеет воздушно-реактивные двигатели, поднимается на двадцать пять километров и разгоняет ракетоплан второй ступени до 3 Махов. Отделившись, суборбитальный ракетоплан поднимает космический корабль на высоту свыше 100 километров, откуда он выводится на орбиту разгонным блоком. Беспилотные носители первой и второй ступеней садятся на аэродром по-самолетному. К тому же, в некоторых космических центрах, в правительственном в том числе, применяется и так называемая нулевая ступень. Она представляет собой электромагнитную катапульту, которая позволяет еще на земле разогнать всю конструкцию массой в несколько сотен тонн до четырехсот километров в час, практически не потратив на это топлива. Воздушный старт с двумя крылатыми ступенями дает возможность аварийно прервать полет вплоть до высоты в 100 километров, потеряв при этом только топливо и время. И, естественно, это самый комфортный способ попасть в космос, так как перегрузки можно в разумных пределах регулировать в соответствии с пожеланиями пассажиров.

Моему самолюбию льстила осведомленность в технических аспектах работы. Когда-то, на заре своей карьеры, я был инженером. Впрочем, глубоко не копал, а за время моей кабинетной деятельности технический прогресс сильно ушел вперед. Когда мое начальственное тело упаковывали в одноместный автоматический корабль, оно являлось «полезной нагрузкой массой 90 килограммов», а не астронавтом. Теоретически, в экстренной ситуации я мог вмешаться в управление, и даже регулярно проходил соответствующую подготовку, но на практике всегда летал пассажиром. Так что когда меня пристегнули и подключили к системе жизнеобеспечения, а люк задраили я, наконец-то, позволил себе расслабиться. «Полезная нагрузка» на звонки не отвечает. В такие моменты я по-настоящему любил свою работу. То, за что туристы платят бешеные деньги, доставалось мне совершенно бесплатно, причем в рабочее время.

Начавшаяся рулежка ничем не отличалась от самолетной. На данном этапе, мой летательный аппарат и был самолетом, только очень дорогим и узкоспециализированным. Пока шасси крепили к катапульте, воздушно-реактивные двигатели медленно набирали обороты: их черед настанет только после отрыва от земли. Я подтвердил готовность, система рассчитала параметры полета вплоть до стыковки со станцией и дала обратный отсчет. Все очень буднично. Три, два, один… Поехали! В самом прямом смысле слова. Неужели Гагарин уже тогда знал, что дорога в космос будет начинаться с пробежки по аэродрому? Ускорение на катапульте, двигатели вышли на номинальную тягу, далее отрыв от полосы и стремительный набор высоты. Сходство с пассажирским лайнером полностью улетучилось. По взлетным характеристикам огромный летательный аппарат не уступал истребителям-перехватчикам. Мощь двигателей ощущалась всем телом, а душу грело то, что тонны окислителя для них берутся из окружающего воздуха. Чистая экономия, жаль ненадолго! Уже через две минуты первая ступень пошла на снижение, а в действие вступил суборбитальный ракетоплан, имевший окислитель на борту. Перегрузка по ощущениям практически не изменилась, оставаясь даже в какой-то мере приятной, как в дорогом спортивном автомобиле. С годами космическая отрасль научилась возить на орбиту изнеженных политиков и бизнесменов. Вытолкнув корабль за границы стратосферы, ракетоплан по баллистической траектории пошел вниз. Еще несколько минут и я на орбите!

Сближение со станцией заняло пару часов, и я успел вздремнуть, что было весьма приятно в невесомости после раннего подъема и героической борьбы с земной гравитацией. Когда корабль деловито запыхтел двигателями ориентации, готовясь к стыковке, я вывел на экран изображение с радара и камер. Станция была огромной. Ее помещения собирались и герметизировались непосредственно на орбите, так что внутренний объем не был ограничен габаритами головных обтекателей ракет-носителей. Стыковка моего корабля имела высший приоритет для диспетчера, так что остальные семь-восемь кораблей (а точнее шлюпок), доставившие других участников конференции, висели в нескольких сотнях метров по разным направлениям в ожидании своей очереди. На более высоких орбитах компьютер фиксировал наличие могучих ядерных буксиров с тяжелыми межпланетными кораблями. Они недавно прибыли на земную орбиту от Марса и из пояса астероидов. Их обитаемые помещения имели мощную защиту от космической радиации, при необходимости давая возможность экипажам годами находиться в межпланетном пространстве. Небольшие шлюпки, предназначенные только для коротких космических полетов, осуществляли сообщение между прибывшими тяжелыми кораблями и орбитальной станцией. Земной рельсотрон один за другим выбрасывал на орбиту небольшие грузовики, пополнявшие запасы межпланетных кораблей. Разгрузившись, они деловито проваливались в атмосферу за новым грузом.

Читать дальше