София Эдель - Большая Медведица [litres самиздат]

Настал день отлета. Из пятисот человек осталось триста, но эти триста за год успели сработаться и сдружиться. Каждый из них занимал свое место в иерархии, играл свою роль и отлично знал свое дело. И каждый в глубине души был уверен, что все получится, потому что когда так много людей хотят одного и того же, это обычно сбывается. Путь до Марса они должны были преодолеть за восемь месяцев. Восемь месяцев в невесомости, в замкнутом пространстве корабля, почти без связи. Ни никого из них это не пугало.

В невесомости Маше нравилось. Ей нравилось плавно перемещаться между отсеками корабля, нравилось есть забавную еду из длинных тюбиков, напоминавших тюбики с зубной пастой, нравилось, что видеть Большую Медведицу можно было в любое время, стоило только подойти к иллюминатору на нужной стороне. Нравилось, что с каждым часом таинственная Красная планета все ближе. Нравилось спать в маленьких узких капсулах, которые у обычного человека вызвали бы приступ клаустрофобии. Нравилось собираться по вечерам в большой кают–компании и играть в настольные игры. Нравилось приходить в библиотеку, брать с полки книгу, садиться за маленький столик около иллюминатора и погружаться в чтение. Иногда ей не верилось, что все это происходит на самом деле. Можно ли было мечтать о том, чтобы сидеть в читальном зале и любоваться на проплывающие за окном астероиды и кометы? Нет, она совсем не скучала по интернету, по прогулкам на свежем воздухе, по сибирским морозам и летнему солнцу.

Восемь месяцев спустя их корабль, наконец, приземлился на Марсе. После долгой очереди на выход, после осторожного спуска по длинному трапу Маша, наконец, ступила на Красную планету, но теперь вместо бешеного восторга, вместо эйфории, которую ожидаешь почувствовать, когда сбывается мечта, ее посетила простая и одновременно удивительная мысль: «Я дома».

Пыльная буря, бушевавшая почти неделю, стихла. Маша была рада – она успела соскучиться по привычным прогулкам перед сном, а в бурю выходить из Купола было смертельно опасно и потому запрещено. Новый город на Марсе стремительно рос: под огромной стеклянной сферой из пяти слоев разместились три улицы с уютными белыми домиками, библиотека, спортивный комплекс, клуб, роща и даже искусственное озеро. Звезды были хорошо видны и отсюда, но Маша любила, чтобы между ней и небом не было никаких преград, даже таких прозрачных, прочных и тонких, как Купол.

Тщательно проверив герметичность скафандра, пройдя через три адаптационные камеры, отметив время, в которое она планировала вернуться (по правилам, если человек не возвращается в указанное время, за ним выезжают спасатели), Маша нажала кнопку, открыла последнюю дверь, отделяющую поселок от Дикого Марса, и вышла наружу.

Она делала это почти каждый вечер, день за днем, последние четыре с половиной года. Но все равно каждый раз замирала от детского восторга, когда оставалась один на один с Красной планетой. Здесь никогда не бывало полностью темно: небо было усыпано звездами, кометами и туманностями всевозможных цветов и размеров, которые отбрасывали причудливый отсвет на бурые пески Марса.

Маша отошла совсем недалеко от Купола, опустилась на землю и легла, запрокинув голову. Нет, под Куполом ощущения были совсем другими – не то, что здесь. Здесь можно было поднять руку и увидеть, как ее касается свет звезды, и знать, что он – живой, настоящий, не преломленный стеклянной сферой.

Маша привычно быстро нашла Большую Медведицу. Потом Землю – маленькую точку почти у самого горизонта, светившуюся голубоватым светом. Где–то там осталась прежняя жизнь. Каждый раз, глядя на Землю, Маша испытывала чувство легкой ностальгии. Но при этом она точно знала, что ее место здесь.

За четыре с половиной года, которые Маша провела на Марсе, произошло так много всего! Когда она прилетела, никакого Купола еще не было. Была маленькая станция, которая едва вместила триста новых поселенцев. Было много тяжелой, опасной, но очень интересной работы: строительство Купола, а потом и города, разведывательные экспедиции, новые открытия. Конечно, там, на Земле, внимательно следили за всеми поселенцами, но все же именно она, Маша, стала настоящей знаменитостью.

«Первая женщина, родившая ребенка на Марсе». Маша улыбнулась, вспоминая заголовки новостных порталов. Тогда, в детстве, читая «Аэлиту», она даже представить не могла, что когда–то у нее появится ее собственная маленькая марсианка.