Владимир Кельт - Идеальный хищник

– Что там, Рыжий?

Никого. Ковер трав тянулся на километры вперед, упираясь в скалы. Ветер тихо шелестел, подгоняя рваные облака, солнце мирно светило в малахитовом небе. Но мне казалось, что за нами наблюдают – десятки, сотни кровожадных голодных глаз ждут подходящего момента.

Кошачий рык превратился в злобное шипенье.

***

Мы выехали с рассветом. За рулем сидел Кирби, пассажирское кресло занял Иван – добродушный усатый толстяк, любитель поиграть в домино и пошутить. Лучший механик корпорации, между прочим. На заднем сиденье расположились Гена, Сара и я с Рыжиком. Сколько Кирби не орал, когда увидел кота, а все равно сдался, и теперь лишь изредка бранился, когда Рыжий издавал малейший звук. Мисс Остин держалась отстраненно, уделяя мохнатому питомцу куда больше внимания, чем мне. После того случая мы почти не общались, что ни слово – то сухая выжимка из отчетов.

Ветер не стихал: гонял черные тучи по небу, закручивая воронкой, и зловеще свистел, обещая непогоду. Вездеход пересек границу и теперь мчался по плато. Лагерь белел вдали боками модулей, сиял стальными куполами лабораторий. Когда-нибудь на его месте вырастет мегаполис. Небоскребы закроют вид на облака, дороги похоронят травы под слоем асфальта, а металлические вышки заменят деревья-грибы. Еще вчера я был полон восторга от мысли, что человек обретет новый дом, но теперь грудь скребла необъяснимая тоска, на душе сделалось сыро. Возможно, активисты были правы, когда орали нам вслед: «Вы убьете все, до чего дотянутся руки!». Экспансия погубит Астру, разрушит ее хрупкую экосистему. Свет в окнах многоэтажек станет цветными бусами, прогресс – религией, генная инженерия – панацеей. И тогда мы начнем убивать. Сара не ошибалась, когда говорила, что человек – идеальный хищник.

Работу закончили за полдень. Трудились без обеда, хотя все необходимое для привала имелось. Мы установили антенны, датчики и сейсмобуры, включили маяки и настроили станцию связи. К тому времени небо сделалось свинцовым, запахло дождем.

– Хочу еще одну антенну установить, – деловито заявил Гена. – Там, в горах. У подножья есть расщелина с системой пещер. Не мешало бы полноценно просветить.

– Сколько это займет времени? – спросил я.

Генка пожал плечами:

– Минут сорок. Может час.

– Долго, – буркнул Кирби, всматриваясь в затянутое тучами небо. – Но раз надо, значит сделаем. Еще раз я сюда тащиться не стану. Иван, – окликнул он механика, – свяжись с лагерем, скажи, что снова погода портится.

Зашипел терминал, послышались голоса. Пока остальные под присмотром Кирби складывали инструмент, я взял увесистый ящик с портативной станцией и понес к вездеходу. Завидев меня, Рыжик жалобно мяукнул и прыгнул в кабину. Я заглянул в салон – кот забился под сиденье и громко урчал. Уши приложены, взгляд дикий. Что его напугало? Я попытался погладить животное, чтобы успокоить, но кот не позволил. Дернулся в сторону и снова заурчал, глядя мне за спину. Тогда я понял, что творится неладное, между лопаток пошел озноб. Кот видит что-то, чего не вижу я. Он чувствует… Опасность!

С грохотом захлопнув дверцу, я поспешил обратно. Ветер дул так, что вот-вот собьет с ног, дышать стало тяжело. Небо почернело. Темнота не походила на сумерки, она была другой. Густой, как тушь, но в то же время не мешала пробиваться одиноким солнечным лучам.

– Надо уходить! – крикнул я, но слова унес ветер.

Тогда я побежал. Коллеги бросали тревожные взгляды на небо и продолжали собирать оборудование. Я схватил Сару за руку.

– Котов! Что ты делаешь?! Отпусти! – возмутилась девушка.

– Быстро в вездеход! – заорал я. В этот миг черноту разрезала молния.

– Уходим! – подхватил Кирби.

Новый порыв ветра ударил в лицо. Я взял Сару за руку, и мы побежали к вездеходу. Земля под ногами вдруг сделалась мягкой, словно поролон, трава липла к ботинкам и обвивала ступни. Бежать становилось все труднее, мы будто вязли в трясине. Громыхнуло. Зловещий гул прокатился по округе, от него стыла в жилах кровь, каменело сердце.

Я буквально затолкал напуганную Сару в салон вездехода, а сам сел за руль и провернул ключ зажигания. Мерно заурчал двигатель.

Генка несся к машине, следом бежал Кирби. Тучный Иван заметно отстал, и едва переставлял ноги. Безопасник то и дело оглядывался, но не останавливался, чтобы дождаться. Заскочив в салон, Гена выругался. Он тяжело дышал, лицо бледное, как у покойника. Я нервно вцепился в руль, наблюдая за тем, как на плато зарождается смерч. Черная воронка росла на глазах, затягивая камни и листья, а вскоре она сожрет вездеход.