Том Годвин - Ад - это космос

Взлетая по лестнице, он готовился к самому худшему.

Прибыв на Лакдарол утренним рейсом, Ярол обнаружил, что дела, которые он надеялся застать почти завершенными, пребывали в зачаточном состоянии. Спешно и осторожно проведенное расследование выявило еще более тревожный факт: Техасец установил массу полезных контактов, а затем исчез, как в воду канул. Срыв задания серьезно угрожал не только карману, но и личной безопасности партнеров, к тому же Джо всегда отличался крайней обязательностью. Вывод напрашивался сам собой: или знаменитого разведчика постигла судьба их предшественников, или… Нет, Техасец Джо не мог подвести.

Нахмурившись еще сильнее, Ярол сунул ключ в скважину и осторожно приоткрыл дверь. Из комнаты выкатилась плотная, почти осязаемая волна странного, одуряющего, тошнотворно‑сладкого запаха.

Венерианин положил руку на бластер и распахнул дверь пошире. Темно. Ни трупов, ни следов драки, только вот куча в углу какая‑то странная, тряпье — не тряпье… Через секунду, когда глаза привыкли к темноте, он уловил какое‑то шевеление… Ярол судорожно вдохнул и замер. Плотная масса красных, влажно поблескивающих… змей?.. Гигантских червей?.. Кишки на бойне… И все это находилось в непрерывном движении… Слизистые щупальца?.. Корчились, извивались, переползали с места на место… Кожу венерианина покрыл холодный пот. Смутная догадка превратилась в уверенность. Коротко выругавшись, он выхватил бластер, шагнул в комнату и захлопнул за собой дверь.

— Джо! — Его голос срывался от ужаса. — Техасец Джо!

Отвратительная масса вздрогнула, пошла крупной рябью и снова закопошилась чуть оживленнее.

— Джо! Джо! — к Яролу вернулось самообладание, теперь он звал спокойно и настойчиво. — Техасец Джо!

Алый, влажно поблескивающий ком передернулся, замер — и щупальца начали медленно, неохотно раздвигаться, обнажив нечто жутко‑белесое, густо измазанное слизью.

— Техасец Джо! — Ярол старался вложить в свой хриплый шепот всю силу убеждения. — Джо!

Бесформенное создание шевельнулось, начало медленно подниматься… медленно, как во сне, как в кошмарном сне… Через минуту — или прошла целая вечность? — движение прекратилось. В самом центре растревоженного змеиного гнезда оказался человек, бывший некогда Техасцем Джо. Змеиные объятия покрыли его густым слоем омерзительной слизи. Глаза разведчика превратились в тусклые, безжизненные стекляшки. На мертвенно‑сером лице застыло жуткое выражение неземного блаженства, сладкого ужаса.

Джо сидел абсолютно неподвижно, устремив на Ярола потухшие, безжизненные глаза, а тем временем мерзкие черви ползали вокруг своей добычи, извивались, иногда нежно поглаживали ее…

— Джо… иди сюда!.. Вставай!.. Джо!.. Техасец Джо!

Ярол говорил все громче, однако не решался шагнуть вперед, отойти от двери.

Наконец Техасец Джо встал — встал медленно и неуверенно, словно мертвец, оживленный некромантом. Красные щупальца скользили по его ногам, обвивались вокруг колен, поддерживали, не давая упасть, вливали в его безжизненное тело чужую силу.

— Уходи, — проговорил Техасец Джо ровным, механическим голосом. Лицо скривила жуткая гримаса. — Уходи! Оставь меня в покое.

— Джо! — отчаянно выкрикнул Ярол. — Послушай, Джо! Техасец, ты меня слышишь?

— Уходи, уходи, — повторил тот все тем же монотонным голосом. — Уходи. Уходи. Ухо…

— Только вместе с тобой! Ты слышишь? Джо! Джо! Я сейчас…

Страх захлестнул венерианина холодным огнем. Алая, кипящая масса поднималась с пола, обретала новую форму. Теперь рядом с Техасцем стояла прекрасная девушка, облаченная в живой, копошащийся ужас…

С губ Ярола сорвалось проклятие, он прижался к стене и поднял бластер. Сверкающие изумруды кошачьих глаз звали, приказывали…

— Боже! — с отчаянием выдохнул Ярол, заслоняя лицо рукой — за долю секунды страшный, завораживающий взгляд наполнил его тело сладкой истомой, почти парализовал волю.

— Джо! — крикнул он. — Джо, ты меня слышишь?

— Уходи, — этот голос был похож и бесконечно не похож на голос друга. — Уходи.

Ярол плотно прикрыл глаза рукой. Взгляд чудовища пронизывал его, звучащий в мозгу голос приказывал опустить руку, опустить руку… Венерианин знал, что надежды нет. И осознание этого придало ему новую, отчаянную храбрость — боится только тот, кому есть что терять. А голос то оглушительно гремел, приказывая прекратить напрасное сопротивление, опустить руку, провалиться в бездонную тьму узких кошачьих зрачков, то вкрадчиво ворковал, нашептывал обещание бесконечного блаженства…