Ирина Колтунова - Двенадцатая звезда Ориона

Откидываемый вперёд трап был крепко привязан к одной из грузовых стоек… старым буксировочным тросом! Я с интересом осветил неведомое мне произведение элементарного творчества. Узел мне показался знакомым. Кто-то очень не хотел, чтобы внутрь входили.

Я так увлёкся разглядыванием сего «шедевра», что не успел вовремя среагировать на нападавшего сзади. Что-то тяжёлое и металлическое вскользь пришлось мне по голове и краем рассекло бровь. Я инстинктивно присел и напружинился, высвечивая пространство маленьким фонариком перед собой. И тут же отпрыгнул и откатился в сторону: прямо на меня снова стремительно неслась рука с зажатым в ней разводным ключом. Хозяина руки я рассмотреть не успел.

— Почему нас не спасают?! Вы хотите нас угро…бхи-хи…ть?! Ждёте, пока мы здесь сдохнем?!

Голос показался мне очень знакомым. Я снова посветил фонариком в том направлении — и точно! — воющий кашляющий голос принадлежал командиру женской исследовательской группы «Орион». Глаза его были выпучены, из бесперебойно, как-то по-рыбьи хлопающего рта с бульканьем и клокотанием густо текла тёмная масса.

— Спокойно, это я — Главный Инженер. Всё хорошо, успокойтесь, — попытался образумить, видимо, сбрендившего от частоты полётов на старости лет мужика.

— А-а! Это ты! Ты!.. — взвыл он в темноте.

Что-то мне подсказывало, что это отнюдь не радостно-дружелюбное приветствие, и лучше будет срочно передвинуться в другое место. В тот же миг с того места, где я только что стоял, раздался звон от удара разводным ключом о металл решётчатого пола.

— Три-хи-и!..Кхыр-кхыр!.. Трижды «Орион» полностью смени…кхыр…ся в составе!.. И только твоя… кхер-кхер!.. жена… эта… тама-ита-ти!.. пас…кху-у…да! всегда возвращается живой!

Я опять быстро метнулся в сторону, и снова по гулкому кораблю со звоном заметалось эхо.

— Это всё ты?!.. Кхыр-кхыр!.. Ты что-то сделал с её кораблём?!. Или это всё ваша хвалёная а-аалеф-генетика?!. Кхе-кхе!.. Я столько девчонок хороших пот…тхе-ерял… Лучше бы это вы сдохли!..

Мне всё стало ясно. Слушать дальше его смешанный с кашлем бредовый скулёж было бессмысленно.

Они что-то подцепили на исследуемой под колонизацию планете. Вирус, плесневый гриб или неизвестную науке разумную колонию микроорганизмов-паразитов — всё это уже не имело ровным счётом никакого значения. Я понял, это Астрид принудительно отключила автопилот при подлёте, чтобы звездолёт разбился, загорелся и не дал расползтись заразе по Терраксису. Это она привязала замысловатым морским узлом трап, чтобы никто не смог покинуть опасный корабль и отключила все системы питания. А сама забаррикадировалась в носовом отсеке, в кабине пилотов. Это он её оттуда хочет выцарапать своим старым разводным ключом, чтобы Астрид открыла ему путь наружу. Что ж, с допросом этого «выжившего» можно заканчивать.

Я уже говорил, что все а-аалефы Императорской Семьи — это генно-модифицированные монстры, с повышенной до нечеловеческой мышечной силой и с отсутствующим — от слова «совсем» — чувством жалости? Да, точно. Говорил.

Закрыв глаза, я прислушался. В темноте они не помощники. Секунда — и я услышал тихий свист рассекаемого воздуха. Ещё мгновение — бросок вперёд и тихий хруст костей в перехваченной мною руке командира. Звук упавшего ключа на пол и оглушительный, полный животного ужаса и боли, человеческий вопль. Отпускаю его руку, делаю ещё один шаг вперёд и беру ладонями его голову. С характерным хрустом сворачиваю ему шею. Он тут же замолкает, обмякает и тихо оседает на пол.

Ещё один парадокс — человек уже умер, а его вопли всё ещё звучат, мечутся где-то там внизу, вверху, пока окончательно не стихают, тая в оглушительно наваливающейся тишине. Совсем не жаль.

Руки после него покрыты чем-то холодным и липким. Кожу на ладонях начинает мелко покалывать, точно тонкими ледяными иголочками. Я наклоняюсь и брезгливо вытираю их об одежду мертвеца. Перешагиваю через него, достаю из кармана фонарик, нахожу на полу свою сумку и начинаю ковыряться в инженерной панели возле люка.

Небо в щели люка над головой потихоньку начинает светлеть. Скоро рассвет. Я заканчиваю возиться и подаю на корабль свет. Некоторое время рассматриваю выдранные из рабочей панели рядом с люком провода и торчащие из неё, как щупальца экзотического осьминога. Любуюсь привязанным трапом и хитрым морским узлом из древней земной книги. Именно этот у Астрид никак не хотел получаться. Гляди-ка, научилась всё-таки.