Ирина Колтунова - Двенадцатая звезда Ориона

Я проковырялся со «Звездой» до утра, но всё-таки успел установить на неё все свои минимально необходимые «подарочки». Утром Астрид улетела.

А через пару месяцев вернулась. И сразу повисла на моей шее:

— Ди! Ди! Я так соскучилась, Ди! — ей с детства претило выговаривать моё величественно-длинно-занудно-императорское имя, и она сократила его до одной буквы.

Она тискала меня в объятьях, и я был счастлив. Пусть хоть так… Но потом она опять улетела. И снова, и снова, и снова… В каждой новой экспедиции «Орион» терял своих пилотов-исследователей, своих «Звёзд», но «Двенадцатая» возвращалась всегда.

Я посмотрел на часы. Прошло уже достаточно времени, пора бы уже тебе объявиться, Астрид. Но вижен молчал. Ладно, я не гордый, наберу сам. Вижен показал, что сигнал проходит, но на звонок никто не ответил. Нехорошее предчувствие заворочалось внутри: такого никогда не было, Астрид всегда отвечала на мои звонки, даже сидя верхом на лице какой-нибудь девахи.

Я достал из шкафа свежий костюм с рубашкой и быстро оделся. Без раздумий схватил управляющий моими «подарочками» блок и рванул за город. Туда, где на карте вижена мигал зелёный и красный маячок.

Красный — звездолёт «Двенадцатая звезда», стоит в поле. Аварийная посадка? Странно всё это. Почему его до сих пор не увезли в ангар?

«С Астрид должно быть всё в порядке, — успокаивал я себя. — Вон, её маячок мигает зелёным — это значит, что она на корабле и жива».

Подъезжая к пункту назначения, путь моему кару перегородило вооружённое военное оцепление. Я продемонстрировал заглянувшему с фонариком в кар военному удостоверение Главного Инженера.

— Сожалею, но проезд запрещён. Чрезвычайная ситуация. Уезжайте.

Я похолодел внутри: случилось что-то из ряда вон выходящее. Я быстро оттянул воротник рубашки и продемонстрировал на своей шее Императорскую татуировку а-аалефа и прорычал:

— Засунь своё «запрещено» себе в одно место вместе с фонариком! И освободи мне проезд!

Парнишка побледнел, затрясся и испуганно проблеял:

— Нельзя… у ме… ме… меня приказ…

Я взял сумку с сидения и вышел из кара.

— А ты попробуй, останови меня, сэви! — выплюнул ему в лицо унизительное обращение и уверенно зашагал по полю к кораблю.

— Пожалуйста, вернитесь… — жалобно проскулили мне в спину, но каких-либо попыток остановить меня он предпринимать не стал.

Этот парень, как и все остальные здесь присутствующие, знали, что нет власти над ними выше, чем Император и его отпрыски.

«Двенадцатая звезда», внешней конструкцией похожая на большеголового, не в меру разожравшегося птеродактиля, накренившись на один бок, неуклюже уткнулась носом-люком в мягкий грунт поля.

«Похоже, здесь действительно имела место аварийная посадка», — но внешних повреждений на обшивке не наблюдалось.

Я заложил в макет исследовательских кораблей типа «Звезды» повышенную подвижность боковых и задних крыльев-двигателей, а также носового отсека с кабиной пилота. Это повышало манёвренность аппарата и позволяло ему вертикально взлетать и садиться почти на отвесных скальных склонах, цепляясь за них, точно летучая мышь.

Но здесь, на ровном поле «птичка» сидела слишком криво, чтобы так его мог посадить опытный пилот, как Астрид. Или аварийный автопилот. Складывалось впечатление, словно кто-то не хотел, чтобы «Двенадцатая звезда» удачно села на планету.

Я вскрыл инженерный отсек рядом с люком, подсоединился к системе корабля и открыл бортовой журнал. Так и есть, на подлёте к Терраксису кто-то принудительно вырубил автопилот «Звезды». Корабль не разбился о поверхность планеты только благодаря одному из моих «подарочков» — экстренный навигационный координатор в последний момент взял управление кораблём на себя, погасил скорость и в излёте пригнездил «пташку» на поверхность. Кривенько, но тут выбирать не приходится, зато звездолёт и пилот целы.

Взяв управление на себя, я дал команду кораблю выправиться и открыть люк. «Двенадцатая звезда» вздрогнула, устало скрипя «суставами», приняла нормальное положение и загудела механизмами в «клюве». Люк приоткрылся и замер. Я снова нажал команду открытия. Корабль вздрогнул, несколько раз попытался щёлкнуть клювом-люком и снова замер. Люку словно что-то мешало открыться изнутри.

Я оценил ширину образовавшейся щели, и с мыслью «пролезет голова, пройдёт и зад» сложил оборудование в сумку, перекинул её через плечо и стал карабкаться по обшивке на «горбинку» носа птеродактиля: здесь проём был шире всего. Закинув внутрь сумку, стал протискиваться сам. Когда наконец-таки при помощи «выдыхай, бобёр!» и припоминанием всех космических матерей мне это удалось, я спрыгнул, а вернее сказать, смачно плюхнулся на своё седалище внутри «пташки». Эхо упругими толчками принялось разносить по тёмному гулкому коридору звук моего позора. Я нащупал сумку, достал маленький фонарик и осветил им люк.