Курт Лассвиц - На двух планетах [litres]

– Правильно, – подтвердили остальные,

– Я их сосчитал, – заметил Торм, – там двенадцать больших столбов, между ними по одиннадцати малых, всего сто сорок четыре.

– А этот своеобразный отблеск над всем островом?

– Неправда ли, кажется, будто весь остров покрыт сетью сверкающих металлических проволок или прутьев, идущих от центра к периферии, как спицы колеса.

– Да, – сказал Тори и в изнеможении, присел; – вы еще не то увидите, если подольше вглядитесь. Знайте же – голос его звучал резко и хрипло. – То, что вы видите вон там, это – полюс Земли, но не мы его открыли.

– Этого только не хватало! – воскликнул Зальтнер. Стоило нам ради этого мотаться в этом качающемся леднике! Нет, капитан, открыли полюс мы, и то, что вы видите там – не человеческих рук дело. Какой безумец стал бы натягивать тут эти проволоки? Скорее уж я поверю, что земная ось заканчивается большим велосипедным колесом и что мы, действительно, призваны смазать ее. Только не унывать!

– Если это не люди, – беззвучно – продолжал Торм, – а я и сам-то не знаю, как могли бы люди сделать что-нибудь подобное…

– Может быть, это – явление природы, – перебил его Зальтнер, необыкновенный процесс кристаллизации. Чорт возьми! Наконец-то я догадался. Это – гейзер! Исполинский гейзер!

– Нет, Зальтнер, – возразил Торм, – я тоже уже подумал об этом: грязевой вулкан мог бы дать приблизительно такие же образования. Но вы, вероятно, не увидели еще основного, самого главного, необъяснимого…

– Что вы имеете в виду?

– Я это увидел, – сказал Грунте. Он отложил зрительную трубу и погрузился в тревожное раздумье,

Зальтнер схватил трубу.

– Обратите внимание на окраску почвы всего острова.

– Какие-то фигуры, – воскликнул Зальтнер.

– Да, – сказал Торн. – И эти фигуры представляют не что иное, как точную карту большей части северного полушария Земли в перспективной полярной проекции.

– Несомненно, – сказал Зальтнер. – Вся полярная страна отражена на этой отчетливой карте в огромном масштабе. – Но как же это возможно?

Вопрос остался без ответа. Все молчали. Тем временем шар свершил почти полный оборот вокруг острова. Торм прервал молчание:

– Надо принять какое-нибудь решение. Не угодно ли вам высказаться, господа?

– Прежде всего, – начал Зальтнер, – я сделаю снимки с этой удивительной карты земли.

– Разумеется, – сказал Торм, – нужно сфотографировать эту карту. Судя по тем ее частям, которые мы можем проверить, я думаю, что на ней правильно представлены также части полярных областей, находящихся за северными берегами Америки и Сибири. Таким образом, мы сразу приобретаем полную карту этой до сих пор необследованной полярной страны.

Такой удачей, я полагаю, мы можем быть вполне довольны… И подумать только, как полезна может быть эта карта при нашем возвращении!.. Готово! С этими словами Зальтнер поставил на место фотографический аппарат. – Вот у меня уже три верных снимка. А шар-то, кажется, летит быстрее?

– Мне тоже так кажется, – сказал Торм. – Итак, мне необходимо знать ваше мнение, господа, рискнуть ли нам высадиться на остров, чтобы исследовать его тайну?

– Что же, попытаемся, – ответил Зальтнер. – Нужно же нам узнать, с кем мы имеем дело.

– Конечно, – сказал Торм, – это очень заманчиво; страшно только что мы потратим слишком много газа и лишимся возможности в дальнейшем пользоваться нашим шаром. Как вы полагаете, доктор Грунте?

Грунте решительно ответил: – Я того мнения, что мы должны приложить все старания, чтобы как можно скорее удалиться от этого опасного места.

– В чем вы усматриваете опасность?

– При виде своеобразного оборудования полюса и изображения земной поверхности, мы не можем сомневаться, что находимся лицом к лицу с совершенно неизвестной силой. Нужно признаться, что мы не доросли до тех существ, с которыми нам придется иметь дело. Кто сумел соорудить такой гигантский аппарат в этой недоступной ледяной пустыне, тот, без сомнения, может сделать с нами все, что ему вздумается.

– Ну, ну! – сказал Торм. – Не будем так трусливы.

– Разумеется, – возразил Грунте, – но мы не имеем права ставить на карту успех нашей экспедиции. Может быть, эти обитатели полюса заинтересованы в том, чтобы никакие сведения об их существовании не проникали в культурные страны. В таком случае, мы, наверное, были бы лишены свободы. Я полагаю, что мы должны сделать все, чтобы сообщить наши наблюдения научным кругам и предоставить им решить, какими средствами возможно разгадать неожиданную тайну полюса. Мы не должны считать себя завоевателями, – мы только разведчики.