Дмитрий Астаев - Гонка к Источнику [СИ]

Одним словом, никакого рационального объяснения этой дьявольщине за полтысячи лет так и не придумали — добровольцев для опытов было не сыскать днём с огнём, и учёным не оставалось ничего лучше, как анализировать печальную статистику, да экспериментировать с животными. Раньше на такие нужды с лёгкой совестью взяли бы кого-нибудь из смертельно больных, но из-за прорыва в медицине, эта категория homo sapiens supernus оказались следующей на очереди в Красную Книгу… Но оно, скорее, и к лучшему.

— Барьерная скорость достигнута. Семьдесят шесть и две десятых километра в секунду по отношению к гравитационной лоции. — сообщил рулевой офицер.

— Отчёт по готовности! — потребовал старший помощник.

— Навигация в норме. Путь просчитан, точность точки выхода — тысяча пятьсот сорок метров. — отчитался навигатор.

— Двигатели один-четыре исправны, пребывают в полной готовности. — послышался приятный баритон заместителя главного инженера — Выход энергии главных реакторов сто два процента.

— Разгонный путь в пределах видимости сенсоров свободен. — доложили глаза и уши корабля, капитан-лейтенант Нарлос Гарс — Аномалии пространства в пределах видимости отсутствуют.

— Защита активирована. — отыграл свою часть оружейник — Интенсивность силового поля две тысячи триста гларат, диапазон поглощения стандартный.

— Эсминцы «Бодрый» и «Неутомимый» докладывают о готовности к переходу! — закончил предстартовый доклад офицер связи.

— Товарищ капитан первого ранга! Соединение готово к немедленному дуговому переходу к станции Зиара-К4! — отчеканил старпом бесполезную, но положенную уставом формулу, вытянувшись перед каперангом.

— Осуществить дуговой переход.

— Время отправки: одиннадцать сорок шесть. — вставил пилот, и запустив стандартный десятисекундный отсчёт, изготовился нажать на своём пульте одну из кнопок.

— Внимание! — по кораблю пронеслось очередное объявление. На фоне человеческого голоса был слышен нарастающий гул. — Дуговой переход через… Восемь! Семь! Шесть! Пять! Четыре! Три! Две! Одну!..

Шорл схватился за кромку стола как раз вовремя — замешкайся он ещё на миг, и невидимая рука инерции опрокинула бы его на пол, как кеглю. Гравитационные компенсаторы старались во всю, но это уже не имело большого значения — корабль начал отделяться от привычной вселенной, и как следствие, от заправляющих в ней физических законов. Потом километровая туша «Оскара» ощутимо содрогнулась, и пробив истончившуюся ткань пространства, уверенно вырвалась из оков трёх родных измерений.

— Успешное формирование подпространственной дуги. Расчётная субъективная длительность перехода: двести восемьдесят шесть секунд.

По спине каперанга весело заплясали хороводы мурашек — начиналось самое противное. То самое «дуговое» чувство, что можно было испытать только здесь, на изнанке мироздания, было далеко не из приятных. Чувство потусторонности этого места, его чуждости и враждебности всему живому и неживому, созданному на той стороне бытия — точнее словами и не объяснишь… Чувство, несущее в себе одну простую истину: вы, гости дорогие, забрели куда-то не туда. Вам здесь не место. Исчезните!

И в то же время, учёные в один голос заверяли, что дуговые переходы не несут для здоровья бодрствующего человека ни малейшей угрозы, лишь бы этот человек был адекватно защищён от наличествующей за бортом радиации. У новичков, разумеется, на возникали сей счёт вполне обоснованные сомнения, но лично Лийер в правоте официальной науки нисколько не сомневался. Если бы каждый переход стоил ему хотя бы одну тысячную долю здоровья, то он бы сыграл в ящик ещё в академии, а раз этого не произошло…

Обзорный экран, имитируя сверхсветовой полёт, как если бы тот происходил в обычном трёхмерном мире, показывал грозно надвигающиеся на зрителя звёзды, но Шорл на него не смотрел — он устало прикрыл глаза, и ждал, когда это кончится. Любое прикосновение — что к столу, что к своей же одежде, и даже, как будто бы, прикосновения между клеточками его собственного тела — вызывали у него резкое отвращение. Нет, стол не стал теплее или холоднее, а одежда не поменяла ни размеров, ни своей фактуры, просто… Подпространство, вот, господа, вам и всё объяснение. Даже воздух как будто бы превратился в вонючую жижу, хотя ничего подобного, понятное дело, случиться не могло… И никакой дезориентации. Никакой тошноты, головокружения, слабости — ничего даже близко похожего. Все ощущения балансировали на тонкой гране между физической и душевной составляющими человека, однако, легче от этого не становилось.