Оливер Леоненко - Оскорбление

Тем временем проснувшийся отвесил своим товарищам несколько пинков. Дождался, пока те проснутся, рявкнул неразборчиво. Какая-то дерюга, которую тот носил, не скрывала темно-коричневой кожи, мятых ушей и многажды перебитого носа. За окном посветлело уже достаточно, чтобы различить такие мелочи.

Пятеро человек приблизились к Званцеву и Тэсс, с опаской косясь на капитана. Джек опасливо отступил. Вид этой группки и вправду не внушал доверия. Все пятеро разной степени смуглости, все в обносках, от них ощутимо пованивало. Но истощенными местные не выглядели, скорее, наоборот.

Стоявший впереди мулат что-то бросил.

— Флотский спецназ, — ответ Тэсс Званцев разобрал без перевода.

Мулат пренебрежительно хмыкнул. Что-то процедил. Тэсс смерила его взглядом.

— Переведите, — приказал Званцев.

— Удивляется, что флот еще существует. Говорит, что это не имеет значения. Хочет нас ограбить, — Тэсс прервали довольно бесцеремонным образом.

Мулат протянул руку и сгреб ее за отворот комбинезона. Рванул на себя с такой силой, что потерял равновесие и опустился аккурат на собственный копчик. Тихо хрюкнул и свернулся в клубок.

— Хм, — проговорила Тэсс, переводя взгляд со скорчившегося у ее ног тела на оставшихся четверых. — Прошу прощения, сэр. Кажется, они передумали нас грабить. Теперь они собираются нас искалечить.

— Вот как? — Званцев вздохнул.

На самом деле он уже и не помнил, сколько лет ему не приходилось серьезно работать в рукопашной. Аксиома про забетонированную площадку и двух раздолбаев для этой войны была еще более справедливой. Хоть эта война и началась для Званцева с ее наглядного опровержения — этот случай так и остался тем самым исключением, что подтверждало правило.

Так что ему было совершенно непонятно происхождение витавших вокруг него слухов о виртуозе-рукопашнике, одолевшем инопланетянина в схватке на кулачках. Насколько они не соответствовали действительности, мог подтвердить хотя бы Осипов, стабильно делавший командира в трех спаррингах из пяти.

Он аккуратно вытер кровь с ножа о одежду ближайшего трупа, вложил клинок в ножны. Осмотрел по очереди всех пострадавших. Еще дышали двое — тот, кому Званцев сломал челюсть, да мулат-заводила, все еще прижимавший руки к паху.

Званцев глянул в сторону остальных пленных — не идет ли подкрепление? Три десятка человек, исхудавших до состояния скелетов, лишь вжимались в окно и смотрели на эту сцену испуганными глазами.

Теперь уже капитан сгреб главаря за шиворот.

— Я задаю вопросы. Ты отвечаешь. Отвечаешь хорошо — тебе не больно. Отвечаешь плохо — тебе очень больно. Понял? — он полагал, что в этой ситуации хватит даже его скверного произношения.

Мулат смотрел на Званцева расширенными от ужаса глазами.

— Это был вопрос, — капитан сделал быстрое движение, и камеру огласил дикий вопль.

— Дааа! Да, сэр!

— Отлично, — Званцев обернулся к Тэсс. — Райт, поработаете переводчиком?

Из-за спины девушки Джек, восторженно сияя, показал Званцеву большой палец.

Мулата звали Хасан Смоки. Был он родом из Саутгемптона — ближайшего города, уцелевшего после первых бомбардировок, но разделившего судьбу Лондона после десанта пришельцев. Точно так же, как и Джека, его пригнали сюда вместе с толпой беженцев. Где-то года два он бродил по руинам, пробавляясь скудной пищей, которую удавалось в них найти, и избегая лучевой болезни, потом попался на глаза "трупоеду" чужаков — и очнулся уже в капсуле.

— Знал бы заранее, так сам бы сдался, — на втором сломанном пальце Смоки стал очень словоохотлив. — Снаружи, бывало, шастаешь пару дней, прежде чем слопаешь сраную ворону. А чужие жрать дают дважды в день. И это, не особо смотрят, что да как у нас тут.

— То есть ты с дружками отбирал еду у остальных пленников, — констатировал Званцев.

Глаза Смоки дернулись в стороны.

— Ну, это, сэр… нам, типа, надо было быть в хорошей форме на случай побега, — заскулил он. — А всякое белое… виноват, сэр, простите!.. всякое отребье, оно как бы все равно мешалось под ногами.

— Ты сам видел пришельцев?

— Ну, это… роботов, типа, видел, — собственно, без помощи Тэсс Званцев бы понял из речи Хасана только то слово, которым он заменял "типа". — А других не, не видел.

Званцев задумался.

— Сколько всего в Лондоне выживших?

Смоки попытался пожать плечами, болезненно охнул.

— Ну, типа, человек тысяча. Я не считал. Да сейчас, наверно, уж всех переловили. Это, типа, сэр, можно спросить? Что ж, выходит, у больших боссов снаружи остались корабли, пушки и всякое такое?