Оливер Леоненко - Оскорбление

— Подтвержден осмос дисперсных включений через нейронные и глиальные мембраны. Наблюдаем выстраивание микроструктур во внутриклеточной среде, рост внутрисинаптических образований. Начинаем стимуляцию нервной сети.

С оранжевого кристаллика срывается невидимый луч. Микролазерные импульсы щекочут нейроны на питающей подложке.

— Подтверждена межклеточная трансляция сигналов с использованием внедренных структур. Рост нервных сетей ускорен на сорок восемь процентов по сравнению с контрольными образцами. Потребление питательных веществ выросло на восемьдесят процентов. Оно растет.

— И хочет с нами пообщаться, не так ли?

— Похоже на то. Хорошее начало для древнего фильма ужасов.

— Я бы предпочел, чтобы это был древний фильм ужасов.

Поверхность успокаивается. Бывшая Ларисса сжалась вдвое, окончательно обратилась в шипастый шарик, опоясанный тридцатикилометровым черным кольцом. Звезды у краев кольца подрагивают, еле заметно даже для компьютерного анализа расползаясь светлыми запятыми. Волна ряби катится вдоль черного тора, с каждой секундой набирая темп. Черная поверхность и сама покрывается рябью, кольцо обвивают спирали из металлических ручейков.

— Наблюдается микролинзирование звезд в створе с кольцеобразной структурой? Проклятье. Если напряженность поля достаточно велика, чтобы мы заметили отклонение даже на таком расстоянии…

— Только не спрашивайте меня, как оно существует. Понятия не имею. Лучше поднимите монитор обратно на нептуноцентрическую. Если информация, которой мы располагаем, верна…

Ларисса вскипает.

Структуры на поверхности рушатся, превращаясь в кипящий рой обломков. Бывший спутник озаряют взрывы, за долю секунды воздвигаются и падают извивы арок, фрактальные деревья, металлические струи отвердевают на лету, расшвыривая вокруг спутника картечь застывших брызг. Распахиваются чернеющие трещины, доходящие почти до центра шара.

— Как вы и предсказывали. Это может представлять опасность для нас?

— Для "Мурманска"? Вряд ли, но проверять у меня нет желания. А что с лингвистической секцией?

— Особыми результатами похвастаться не может. Все, чего мы успели добиться — определить блоки для основных выражений и кванторов. Грубо говоря, букварь мы одолели, но застряли на стадии учебника для первоклашек. Образец с поверхности не может похвастаться и этим — сформировавшаяся нейронная сеть прокручивает последовательности, которые посылала нам материнская структура еще на первом этапе, будто зациклившийся скрипт.

— А что сейчас передает Ларисса?

— Энтропийное распределение вчерне повторяется, но от той семантики, которую она установила до трансформации, не осталось и следа. Повторяющиеся единицы исчезающе редки. Боюсь, диалог сменился двумя встречными монологами, коммандер. Причем ни один из участников не понимает языка другого.

— Опять же — в точном соответствии с предсказаниями?

— В точку.

— И что теперь, доктор?

— Вы же и без меня знаете, что.

— Мне это не нравится.

— А мне — еще больше. Готовьте лендер.

До самого горизонта (то есть примерно метров на двести от берега) простирается море металлического студня, уже покрывающееся серо-синей крошкой силицидного льда. Крохотный островок застыл, будто вмороженный в мениск жидкости, своим существованием нарушающей десяток законов физики сразу. По металлической почве раскинулся узор черных нитей, словно поглощающих весь падающий на них свет. Ближе к центру острова нити густеют, сливаются в черное пятно, устремляются к небесам стволом исполинского растения. Колонна тянется ввысь, превращаясь в тонкую ниточку, рассекая голубой диск Нептуна.

В вышине сливаясь с черной дугой, разрубившей небосвод и ледяной гигант надвое.

За спиной — разлапистая пирамидка одноразового посадочного модуля. Впереди — металлическая гладь и уходящий за горизонт огонек монитора.

Обернуться. Посмотреть вверх, на основание опоры. Там, в сорока метрах от "земли", черное на черном пятно входа. Дрон парит рядом на слабых струйках пара.

Неощутимое тяготение позволяет подниматься по почти отвесной колонне, лишь придерживая кабель одной рукой. Сплетенные из миллионов нитей стены смыкаются вокруг. Щелкает карабин. Теперь кабель тянется за спиной, разматываясь с поясной катушки.

Туннель вьется спиралью, перчатки скафандра слегка отталкиваются от стен. Теперь отдельные нити неразличимы в однородной массе — коридор ведет через сгустившийся и отвердевший мрак.