Оливер Леоненко - Оскорбление

— О чем ты говоришь? — требовательно спросил он.

— Значит, не помнишь? — Уотерс засмеялся, и Званцев почувствовал, как просыпается память — и накатывает ощущение безумия. — Неудивительно. Прошло столько лет… Столько веков. Знаешь, вы с Тэсс тогда практически заменили мне родителей. Жаль, что тебе пришлось ее убить.

Все звуки в рубке словно бы примолкли. Званцеву казалось, что он смотрит на Уотерса сквозь длинный тоннель искаженного пространства. Невероятное, невозможное узнавание всплывало откуда-то с подкорковых, подпороговых нейронных глубин…

Его голосовые связки шевельнулись. Нейросетевые блоки расшифровали сигналы, направленные к удаленному языку, и превратили бессвязное шипение в одно слово.

— Джек???

— Джек Брайдон со "Стэнли Артура". Алексей Лисицын со "сто шестой". Андрей Ингиле с "Танаэльва". Кайл Уотерс с "Пангеи". И еще добрый десяток имен и кораблей. Вот мы и снова встретились, капитан.

Стояла тишина. Мертвая, абсолютная. Выключились, похоже, даже вентиляция, реакторы и центрифуги.

— Все эти годы… — Званцеву хотелось шептать, но динамики не умели воспроизводить шепот. — Все эти сотни лет… Ты работал на них?

Лицо Уотерса — Джека — сделалось задумчивым.

— Боюсь, это немного некорректная формулировка. В обычной жизни я… ну, не то чтобы не помню, что служу кровным братьям или вот уже триста лет обхожусь без омоложения. Я просто не придаю этому значения. Управляемое когнитивное искажение, если хочешь. Очень удобно.

В основном меня задействуют для сбора информации, иногда — для разовых акций. Но теперь ситуация изменилась, капитан.

— Действительно, — процедил Званцев. — Когда… когда с тобой сделали это? Там, в плену? Или еще раньше?

Движением зрачков он активировал небольшое устройство, встроенное в плечо бронекомплекса.

— О, капитан. Ты же не думаешь, что оборонительные системы позволили бы неподконтрольным биоформам вот так вот просто проникать в зону сбора добычи? Без меня вы бы не добрались и до середины Суррея… — Джек еще продолжал говорить, а Званцев уже переключил обзор на верхние камеры. Поймал в перекрестье прицела стык двух потолочных панелей — и его палец дернулся, прижав виртуальную кнопку спуска.

С щелчком откинулась заслонка. Малокалиберный пистолет-пулемет плюнул огнем. В ту же секунду деструдо выстрелил — и огненная стрела перечеркнула воздух над закрывшей головы руками, вжавшейся в кресла Ложей.

Очередь ударила в потолок. Разлетелись клочья пластика вперемешку с изоляцией. Град искр из замкнувшей проводки водопадом обрушился на стол.

Званцева отшвырнуло. Микрофоны шлема предназначались для поля боя — и это спасло его от глухоты. У самого лица расцвела вспышка разрыва, даже не поворачивая головы, он знал, что на месте встроенной турели — клочья рваного металла.

Взвыл ревун пожарной тревоги.

Потоки переохлажденного фторкетона ударили из скрытых форсунок. Тугие струи хладагента, словно дубинки, били по деструдо, по пригнувшемуся Уотерсу, по визжащей Ложе. Званцев выбросил руку в сторону, вырывая из креплений пустующий ложемент.

Из облаков белопенного тумана вырвалось пламя.

Деструдо не умели промахиваться.

Тем более не умели мазать инфракрасные блоки самонаведения мортирных гранат.

Если могли различить цель сквозь брызги фторкетонового тумана.

Кресло в руках Званцева взорвалось струями огня. Гром проник сквозь шлем безо всяких микрофонов. Пламя ударило в плечи и бедра, сшибло с ног. Магнитные подковы оторвались от пола, его впечатало в стену.

Пожалуй, оставайся у Званцева вестибулярный аппарат — он бы потерял сознание.

А так к нему лишь вернулось давно забытое ощущение пропущенной оплеухи.

Броня дымилась и тлела. Иньекторы торопливо подавали в кровеносную систему лошадиные дозы стимуляторов.

Однако, взрыв оказался все же слабее, чем он ждал. Фугаски вместо кумулятивных гранат? Даже при прямом попадании кираса бы защитила — пусть не от контузии…

Званцев не тратил времени на такие мысли. Взвыли приводы, бросая доспех вперед. Лязгнули подковы, примагнитившись к полу в полуметре от деструдо.

Рявкнул "низкобой". По шлему заехало, будто дубинкой. Званцев пошатнулся — и вложил в удар всю энергию замаха и три центнера веса. Хрустнули кости.

Бронированные пальцы сомкнулись вокруг пистолетной рукояти.

Выстрел! Званцева слегка развернуло, когда мягкая пуля разбрызгалась о его локоть. Выстрел! Он почти пропустил выметнувшуюся из рассеивающегося тумана тень. Но успел — и его пуля разнесла череп летящего вперед деструдо в миллиметре от ствола.