Дмитрий Даль - Поймать молнию [litres]

Игнаца Пастораля озарило. Все-таки он забыл об одной важной мелочи. Он нажал кнопку вызова, дождался появления Антона Марвина и приказал:

– Начинайте подготовку к эвакуации лаборатории. Как только Гюрза заберет драконидов, все важное вывезти. Остальное уничтожить, чтобы никаких следов не осталось. В Северном вас будет ждать корабль, который доставит вас на новое место дислокации.

– Слушаюсь.

Игнац Пастораль нажал кнопку «отбой».

Теперь, если переворот в столице провалится, у него будет новая стартовая площадка для борьбы.

Борьба за власть так упоительна. Она слаще любого дурмана, и от нее нельзя отказаться.

Сегодня у него увольнительная. После успешно выполненной операции по захвату Монаха им дали по одному дню на отдых.

И Дамир решил потратить его с толком. Рано утром он покинул стены академии и отправился в центр города, где находилась оружейная лавка Авалона Харламова, лучшего мастера в Модене, которому несколько дней назад он отдал поломанную фамильную шпагу на реставрацию. Вчера, по возвращении с операции, звонил мастер и просил передать, что шпага готова.

Можно, конечно, попросить Шторма отвезти его, но Дамир решил ехать сам. Хотелось побыть в одиночестве да подумать о Доре. Никакой информации о ней до сих пор не поступило.

Погруженный в свои мысли, Дамир добрался на автобусе до метро, спустился под землю. Не обращая ни на кого внимания, доехал до нужной ему станции.

Уже стоя на эскалаторе, он почувствовал, что что-то вокруг изменилось. Сперва он не понял, откуда взялось это чувство. Но потом обратил внимание на растерянные и испуганные лица людей, которые спускались под землю. Они словно бежали от кого-то, спасали свои жизни. Потрепанные, затравленные. Эти люди так были не похожи на тех, кого он видел под землей. Там были свободные, сильные люди, здесь же он видел забитых и затравленных существ. Такой разительный контраст выбивал из колеи и ужасал. Этот поток спускающихся под землю горожан напоминал порцию яда, пущенную по вене, которая вскорости разнесется по всему организму и убьет его.

Дамир не понимал, что происходит.

В наземном вестибюле станции он увидел нескольких окровавленных мужчин, которые пытались пройти через турникет, но были остановлены сотрудниками полиции. Но больше всего ему запомнилась белая простыня возле касс оплаты проезда, которой накрыли мертвеца. Из-под нее торчали черные блестящие ботинки.

«Да что тут за чертовщина творится?» – лихорадочно билась в висках мысль.

Оказавшись на улице, Дамир в который раз застыл с раскрытым ртом. Ему все никак было не привыкнуть к величию Модены. Над ним нависали небоскребы, переливающиеся яркими огнями реклам и фонарей. Раскинувшийся перед ним город ошеломлял, удивлял и вдохновлял на подвиги и свершения. Здесь Дамир сразу почувствовал всю двойственность Модены. С одной стороны, он такой маленький в этом клокочущем, пульсирующем, наполненном энергией городе. С другой стороны, город придавал ему силы, опьянял, заставлял поверить в себя, в свое всемогущество. Все вершины мира доступны ему.

Переполненный восторгом Дамир сперва не заметил то, что творилось вокруг. Вся площадь перед станцией метро «Пушкарская» была заполнена народом. Движение транспорта оказалось блокировано. Разношерстная толпа бурлила и что-то скандировала. Дамир попытался разобраться в том, что кричит толпа, но ничего не понял.

«Может, это какое-то народное гуляние, городской праздник?» – подумал он.

Но тут на его глазах двое мужчин вцепились друг в друга, словно разъяренные псы, не поделившие добычу. Они с таким остервенением стали мутузить друг друга, что версия с праздником тут же растворилась в небытие. К ним тут же присоединились еще несколько мужиков, и началась большая коллективная драка.

«Они тут с ума посходили, что ли?» – подумалось ему.

Дамир окинул взглядом площадь, над которой на огромных экранах висел портрет президента Содружества Двенадцати Миров Виктора Кречетова, украшенный траурной лентой. Под портретом красным горели даты жизни. Виктор Кречетов словно наблюдал за беснующейся на улицах толпой. Сожаление и сочувствие читалось в его взгляде.

Дамира обожгла догадка: президент умер. И это все из-за убийства президента.

Как же так? Как это могло случиться? Как такое возможно? Произошедшее не укладывалось в голове. Дамир понимал, что выгнало всех этих людей на улицы. Боль и страх, горечь утраты и гнев безысходности – вот что питало толпу силами. Но почему же то тут, то там возникали стихийные потасовки? И куда только смотрит полиция?