Роберт Хайнлайн - Звездный десант (сборник)

Тут корабль начал торможение, дрожь отпустила. По меньшей мере восемь «же», если не все десять! Если за штурвалом женщина, то, считай, хорошая встряска тебе обеспечена, а привязные ремни оставят на теле массу синяков. Да, я в курсе, из женщин выходят лучшие пилоты – реакция у них быстрее, перегрузки они переносят лучше, и потому маневр «налет – отступление» они выполняют гораздо четче и быстрее. Это здорово повышает наши шансы выжить; их шансы – тоже. И все-таки, когда на тебя навалился вес в десять твоих собственных, веселого в этом мало, я вам скажу.

Но капитан Деладрие дело свое знала туго. Я даже не почувствовал, как наш «Роджер Янг» прекратил торможение, только услышал ее команду:

– Носовые… Пуск!

Последовали два толчка – вниз пошли Джелли и помкомвзвода, – и тут же:

– Левый и правый борт… Пуск!

Теперь наша очередь.

БАМП! Капсула продвигается вперед. БАМП! Еще продвигается – примерно как патрон в обойме старого автоматического оружия. Здорово похоже, только стволы больше смахивают на туннели, вмонтированные в космический корабль, а каждый патрон – это капсула, в которой кое-как помещается пехотинец с полной выкладкой.

БАМП! Обычно третьим номером бывал я, но сейчас я шел «Чарли-хвостиком», то есть замыкающим, последним из всех трех расчетов. Капсулы отстреливались с секундным интервалом, однако ждать было скучно, и я принялся считать отстрелы. БАМП! – двенадцать. БАМП! – тринадцать. БАМП! – четырнадцать… Странный звук – это пошла пустая, Дженкинс остался на борту… БАМП!..

КЛАНГ! Теперь моя очередь, я уже в камере отстрела. УАМММММ! Последовал взрыв, рядом с которым маневр торможения в исполнении капитана Деладрие – детские игрушки…

А потом – ничего.

Вообще ничего. Ни звука, ни тяжести, ни перегрузок. Полет в полной тишине; свободное падение миль, похоже, на тридцать. Атмосферы пока что, считай, вовсе нет – падаешь себе потихоньку на никогда не виданную планету… Теперь меня не трясло – ожидание кончилось. И вообще после отстрела бояться уже некогда – если что и случится, все равно даже пикнуть не успеешь.

Капсула начала раскачиваться, затем выровнялась, потом стал возвращаться и вес. Нарастал он быстро, и скоро я почти достиг своей нормы – нам говорили, на поверхности здесь 0,87 «же». Капсула вошла в верхние слои атмосферы. Хороший пилот, мастер, должен затормозить и отстрелить капсулы так, чтобы они шли параллельно экватору и со скоростью, равной скорости вращения планеты. Тогда они пройдут верхние слои атмосферы с небольшим разбросом и приземлятся не слишком далеко от места назначения. Ну, может, некоторых отнесет подальше – всех атмосферных штучек, конечно, не учесть. А если пилот растеряется, то может так раскидать десант, что собраться в точке рандеву будет очень сложно, а это – верный провал операции. От пехотинца можно ожидать чего-то стоящего, только если точно вывести его на цель, поэтому лично я считаю, что пилоты важны не меньше, чем мы.

Капсула вошла в атмосферу мягко – стало быть, капитан положила нас с отклонением, близким к нулю, о таком можно только мечтать! Я почувствовал себя счастливым – и не только оттого, что мы приземлимся точно. Пилот, который так здорово сработал бросок, не подкачает и потом, когда нам придется возвращаться.

Внешняя оболочка капсулы загорелась и начала отходить. Похоже, неровно – я закувыркался. Затем она отошла полностью, и я выровнялся. Заработали турбулентные гасители скорости второй оболочки. Меня затрясло пуще прежнего. Пока носители сгорали, болтанка усилилась, а потом начала отходить вторая оболочка. Это одна из тех уловок, что укрепляют в пехотинце надежду дожить до пенсии. Отходя, оболочки не только тормозят падение – они вдобавок заполняют небо вокруг десантника таким количеством мусора, что радары внизу вместо каждой цели показывают целую уйму. И любая из точек на экране может быть бойцом, или бомбой, или чем-нибудь еще. За глаза хватит, чтоб любая система наведения спятила, – да так с ними обычно и бывает.

Для пущего смеху с корабля сразу вслед за нами отстреливают еще серию пустышек – они падают быстрее, потому что не сбрасывают оболочек, достигают земли прежде нас, взрываются и расчищают место посадки. Да еще работают как импульсные повторители, сбивая с толку радары, – в общем, делают массу дел, добавляя хлопот тем, кто должен организовать нам внизу торжественный прием.

Тем временем на корабле, оставив побоку весь этот радарный шум, ни на миг не выпускают из виду радиомаяк комвзвода и вычисляют точку приземления – для разных будущих подробностей.