Лю Цысинь - Странствующая Земля

На обратном пути мы обнаружили первый признак того, что Земля начала свое путешествие. В ночном небе появилась гигантская комета. Это была Луна, оставленная людьми. Хвост кометы на самом деле был струей лунных двигателей, выталкивавших наш естественный спутник с его орбиты. Это было необходимо, чтобы не допустить катастрофического столкновения с начавшей ускорение Землей. Струя лунных двигателей освещала океан голубым сиянием, затмевая звезды. Океан дыбился под влиянием гравитации Луны, вздымались высокие волны. Мы быстро сменили судно на самолет и продолжили свой путь в Северное полушарие.

День отбытия наконец наступил!

Выйдя из самолета, мы были мгновенно ослеплены сиянием реактивных геодвигателей. Их плазменные плюмажи были на несколько величин мощнее, чем когда мы видели их в последний раз, — их свет был виден даже сквозь закрытые веки. Лучи больше не наклонялись, теперь они устремлялись прямо в небо. Двигатели работали с полной нагрузкой.

Ускорение породило стометровые цунами, обрушившиеся на каждый континент. Обжигающие ураганы вздымали кипящую пену, с необузданными яростными воплями проносились сквозь бесчисленные колонны плазмы. Большая часть деревьев была вырвана с корнем. Планета тоже превратилась в колоссальную комету, чей голубой хвост пронизывал темноту космоса.

Земля отправилась в путь, а вместе с ней и все человечество.

Как раз в самом начале нашего странствия скончался мой дедушка — его обожженное тело пожрала инфекция.

В свои последние минуты он повторял снова и снова: «О Земля, моя бедная скиталица Земля…»

После того как Земля покинула свою орбиту, нашу школу перевели в подземный город — мы стали его первыми обитателями. Школьный автобус въехал в обширный туннель, и спуск начался. Вскоре туннель сузился до коридора, который неизменно продолжал спускаться. Примерно через полчаса нам сказали, что мы уже в городе; но, выглянув в окно, я мог только спросить себя: «Это что — город?!»

Я видел лишь бесконечную череду ветвящихся пещерных проходов и бесчисленных запечатанных металлических дверей. Под высоким потолком пещеры висел ряд огромных прожекторов, заливающих все вокруг безжизненной холодной синевой. Как не впасть в отчаяние при мысли, что таков будет мой мир до конца моих дней?!

— Жили же древние люди в пещерах, вот и мы поживем, — сказала Лин — тихо, но недостаточно тихо, чтобы ее не услышала госпожа Син.

Обращаясь ко всем нам, она сказала:

— Ничего не поделаешь, ребята. Поверхность Земли скоро станет очень, очень страшным местом. Там создадутся такие условия, что если сплюнуть, то плевок не долетит до земли. Когда настанет холод, он замерзнет на полпути вниз, а когда станет жарко, он испарится, едва вылетев изо рта!

Учительница еще не закончила свое предостережение, как какой-то малыш повернулся ко мне и спросил:

— Про холод — это я понимаю, это потому, что Земля будет уходить от Солнца все дальше и дальше. А жара почему?

— Придурок, не учил про орбитальное ускорение? — съязвил я.

— Нет, — ответил он, потупившись.

За объяснения взялась Лин — наверно, чтобы отвлечься от печальных мыслей.

— Дело обстоит не совсем так, как ты думаешь, — сказала она. — Понимаешь, геодвигатели недостаточно мощны. Они могут лишь немного разогнать Землю, а этого мало, чтобы вот так сразу сорвать ее с орбиты. В действительности, прежде чем сбежать, Земля обернется вокруг Солнца пятнадцать раз! В течение этих пятнадцати витков планета будет медленно набирать скорость. Сейчас орбита Земли все еще, можно сказать, круговая, но по мере ускорения она будет постепенно вытягиваться в эллипс. Чем выше скорость нашей планеты, тем более вытянутой будет орбита, а Солнце сместится в один конец эллипса. В самой удаленной от Солнца точке траектории на Земле будет запредельный холод.

— Ну да, но все равно непонятно! Когда Земля придет в самую дальнюю точку, на поверхности станет очень холодно, а когда она окажется в другом конце эллипса, расстояние от Солнца будет… хм, дай подумать… — Он немного помолчал. — Нет, орбитальная динамика утверждает, что мы не станем ближе к Солнцу, чем сейчас… Так с чего тогда должно стать жарче?

Пацан был маленьким гением, но такими были мы все, это было нормой. Какое счастье, что благодаря генной инженерии мы научились передавать детям память их родителей. Без этого даже через 400 лет мы не смогли бы создать такое чудо как геодвигатели. Чудо, затмевающее творения самого Господа.