Лю Цысинь - Странствующая Земля

Прошли сутки, и настало мгновение, которого мы страшились больше всего. Все собрались в большой каюте, использовавшейся в качестве классной комнаты, и учительница Син объявила:

— Ребята, сейчас мы пойдем и посмотрим восход Солнца.

Никто не шевельнулся; все смотрели на нее с недоверием. Учительница несколько раз призвала нас идти с ней, но мы отказывались двигаться с места.

Видя наш страх, другой учитель сказал госпоже Син:

— Вот видите. А ведь я говорил: кругосветное путешествие нужно совершать еще до того, как ученики начнут изучать современную историю. Тогда им было бы легче адаптироваться.

— Не так-то это просто, — ответила госпожа Син. — Они всё узнают от окружающих задолго до того, как мы начинаем учить их современной истории. — Тут она обратилась к старостам класса: — Ребята, ступайте первыми и не бойтесь. Когда я была маленькой девочкой, я очень волновалась перед своим первым рассветом — в точности, как вы сейчас. Но все прошло замечательно.

Мы поднялись из-за парт и один за другим потянулись к двери. Шагая вперед, я почувствовал, как мою руку сжала чья-то холодная и влажная ладошка. Я посмотрел вниз и увидел, что это рука Лин.

— Мне страшно, — прошептала Лин дрожащим голоском.

— Мы же видели Солнце по телевизору. Тут будет точно так же, — уверил я ее.

— Как это — «так же»? — усомнилась она. — Разве увидеть змею по телику то же самое, что увидеть живую змею?

Секунду я подыскивал нужные слова, но потом решил не возражать.

— Ладно, по-любому, пошли, а то нам снизят оценку за этот курс.

Мы с Лин, крепко держась за руки, выбрались на палубу вместе с другими детьми. Так, трясясь от страха, мы и встретили наш первый рассвет.

— Подумайте-ка вот о чем, — проговорила учительница Син. — Мы начали опасаться нашего светила всего три или четыре столетия назад. До этого человечество его не боялось. Все обстояло как раз наоборот: люди поклонялись и возвеличивали Солнце. В то время Земля еще вращалась, и, видя каждый день, как оно всходит и заходит, люди приветствовали рассвет и восхваляли красоту заката.

Все время, пока мы стояли на носу и смотрели, учительница Син была с нами. Когда первые лучи вспыхнули над горизонтом, ветер разметал ее длинные волосы, и одно мгновение я не мог избавиться от мысли, что на судно дохнуло какое-то неведомое морское чудище.

И вот наконец мы увидели тот леденящий душу огонь. Сначала это была лишь точка света на горизонте, которая быстро превратилась в дугу. Дуга непрерывно расширялась. У меня перехватило дыхание, и я почувствовал, как мое сердце сдавливают тиски ужаса. Мне казалось, что палуба под ногами исчезла. Я вообразил, будто падаю в водяную бездну, и в самом деле рухнул на палубу. Лин тоже упала, ее хрупкая фигурка приникла к моему дрожащему телу. Остальные ребята, другие люди, весь мир, — все упали.

И тут я опять вспомнил загадку.

Тогда, в классе, услышав ее впервые, я спросил учителя философии, какого стена цвета.

Он сказал:

— Наверно, черного.

Ответ показался мне странным. Я всегда думал, что стена смерти должна сиять. Вот почему, увидев стену из плазмы, я вспомнил о ней. В ту эпоху смерть больше не была черной — она представлялась сверкающей вспышкой. Потому что мир, по предположениям, должен был испариться в результате солнечной вспышки.

Три века назад астрофизики обнаружили, что процесс превращения водорода в гелий внутри Солнца резко ускорился. Ученые запустили более 10 000 зондов прямо в Солнце. В конечном итоге им удалось разработать точную математическую модель, описывающую наше светило. С помощью этой модели суперкомпьютеры рассчитали, что в своей эволюции Солнце подошло к границе главной последовательности, что его гидростатическое равновесие скоро нарушится. Предполагалось, что пройдет совсем немного времени, и термоядерная реакция распространится по всему Солнцу, что приведет к бесконтрольному взрыву — так называемой гелиевой вспышке. После вспышки Солнце станет огромным, но тусклым красным гигантом. Оно расширится настолько, что Земля окажется внутри. Солнце поглотит ее!

Впрочем, этого никогда не случится. Не случится, потому что предшествующая расширению гелиевая вспышка уже превратит Землю в пар.

По прогнозам, это должно произойти через 400 лет. С тех пор прошло 380.

Эта катастрофа звездного масштаба уничтожит не только все планеты земного типа, но и навсегда изменит природу и орбиты планет юпитерианской группы. После первичной гелиевой вспышки в солнечном ядре станут вновь накапливаться тяжелые элементы, и в течение некоторого периода последуют несколько дополнительных гелиевых вспышек. Слово «период» здесь употребляется в космическом смысле — он растянется на многие, многие тысячелетия.