Елена Ворон - Любить своего врага

По дороге я приметила табличку:

ТУРИСТИЧЕСКОЕ АГЕНТСТВО «КЛЕМА»

путешествия на ваш вкус

Вот то, о чем толковал Ринг. И я как раз поссорилась с мужем. Что ж, пусть будет «Клема». Я зашла.

И очутилась на смотровой площадке высоко над миром. Восходящее солнце обливало красным золотом снежные шапки, в узких долинах еще спали синие тени. Склоны были исчерчены белым — из-под ледников бежали пенные горные речки. Прохладный ветерок принес свежесть и терпкий аромат трав и цветов.

— Приветствую вас, госпожа, — раздался вежливый, в меру радушный голос.

Иллюзия горной страны поблекла и отодвинулась, превратившись в панорамный пейзаж на стенах, дуновение ветра стихло, вместо каменной площадки под ногами появилось напольное покрытие «под камень».

Возле стены стоял низкий столик с двумя креслами; из одного кресла поднялся сотрудник агентства.

— От всей души приветствую вас на Клементине, — проговорил он, слегка поклонившись.

Измененный . Лугаш: блестящая зеленоватая кожа, которую не берут морщины даже в глубокой старости, круглые голубые глаза, несоразмерно большая, для его скромного роста, абсолютно лысая голова, и на удивление изящные, девичьи кисти рук. В этих нежных с виду руках таится неимоверная силища; я сама видела, как один совсем юный лугаш отобрал у пьяного космодесантника боевой лучемет и с легкостью переломил ствол.

— Мирон Маррон, к вашим услугам.

— Шелла Эрш, — назвалась я. — А также Полин Натали Сукк, в замужестве Мур.

Лугаш снова поклонился, взгляд прошелся по мне и сделался задумчив.

— Похожа на эршелла, правда? — я изобразила гордящуюся собой дурочку. — У меня и глаза могут светиться. Хотите, покажу? — Обычно этот номер срабатывал: люди теряли интерес к моей истинной природе, и мужчин занимала только моя эффектная внешность, а женщины скучнели.

Мирон Маррон усмехнулся, лысая голова изумрудно блеснула.

— Свечением глаз вы меня не уди… — он запнулся, потому что за моей спиной открылась дверь. — Прошу прощения, эр Шелла; присаживайтесь. Иди, иди, не сейчас! — Лугаш замахал своими девичьими ладошками, пытаясь выпроводить нового посетителя.

Я обернулась.

Посетитель уходить не собирался.

У измененных внешность обманчива, легко ошибиться. На вид я ему дала бы лет семнадцать, но он наверняка был старше. Тонкий, как тростинка, легкий, как сухой лист, быстрый, как нападающая змея. Стоило глянуть в его блескучие льдистые глаза — и в них мерещились стальные клинки.

Худое лицо явно не знало улыбки, темные брови были хмуро сдвинуты. Длинная челка добавляла сумрачности взгляду, и даже юношеский пушок на верхней губе не казался трогательным — настолько суровой была складка твердого рта. И еще: у меня побежали мурашки от ощущения грозного пламени внутри незнакомца. Ненависть, вот что это было такое. Ненависть и бесповоротная решимость убивать.

Я редко пугаюсь людей. Обычных могу и сама припугнуть, а с измененными чаще всего можно договориться. Но этот — этот был опасней взбешенного эршелла.

До сознания дошли слова лугаша:

— …представить вам нашего сотрудника: Лэй Дивэн Ник-кун, его все зовут просто Лэй. Он работает проводником на горных маршрутах. Он — из Воинов Скал.

Я пробормотала приветствие. Воины Скал? В жизни о них не слышала. Необдуманно выскочив замуж, я впервые изменила своим обычаям, сдуру положившись на Эда: он сам планировал наше свадебное путешествие, сам все узнавал про Клементину и Доминику и рассказывал мне, что считал нужным. В результате моя голова была полна бесполезных сведений о Доминике, на которую я уже не собиралась, а по Клементине — блистательная пустота.

Тем временем Мирон Маррон повернулся к проводнику:

— Лэй, давай решим твой вопрос позже.

— Не надо, — отрезал Воин Скал; в голосе прозвенела боевая сталь. — Я не беру отпуск, а веду по маршруту эту леди.

У меня отнялся язык и ноги. Не в силах стоять, я села в кресло. Плюхнулась, если угодно. Не знаю и знать не хочу, по какому маршруту можно идти с… с таким убийцей.

Лугаш радостно всплеснул своими девичьими ручками:

— Ох! Ну, уж ты меня утешил, голубчик! Эр Шелла, Лэй — один из лучших наших сотрудников, вы можете на него целиком положиться. И маршрут я предложу прекрасный, не пожалеете. Вот, извольте посмотреть…

Он проворно уселся во второе кресло и пробежался пальцами по вмонтированной в столешницу клавиатуре. На стенах поплыли новые пейзажи, Мирон Маррон забормотал, что-то объясняя, однако я не слышала ни слова. И дар речи не возвращался, хоть плачь. Но мне надо ему сказать, что я никуда — ни с кем — не собираюсь. Я всего лишь хочу снять номер в отеле… в самом центре столицы… и никаких горных проводников мне не нужно!