Вера Окишева - В паутине красных нитей (СИ)

Джон тоже злился, он просто не мог не злиться на отца. Ведь террианец прав. Отец всю жизнь контролировал каждый шаг сына, не давая ни минуты свободы. Методично разрушая и ставя палки в колеса, не позволяя сыну исполнить свои мечты. А станция, сколько трудов стоило Джону выбить себе должность капитана. Как он вкалывал, постоянно решая вопросы, которые не могли возникнуть на совершенно новой станции. Сколько было диверсий, но Линер стиснув зубы, разруливал последствия после них, шагая дальше. Как он мог уничтожить мирных людей, в голове у Джона не укладывалось. Боль от понимания, что больше нет Аниты, горячим железом прожигало сердце.

Из своих тягостных мыслей, Линера выдернул громкий звук захлопывающейся двери. Оглянувшись, мужчина отметил, что Адаар привел его в чью-то комнату. Сам террианец холодно смотрел на него, сильно сжав зубы.

— Значит, нет ничего ссстрашнее, чем потерять меня? Но потеряв свою леару, ты ссслишком сссильно ссстрадаешь, не находишь? Тебе не кажется, что чересссчур сссильно? Ты опять врал мне! Сссколько можно, Джон? Сссколько можно обманывать меня?

— Адаар, ты не понимаешь? Станции больше нет, нет никого, с кем я работал на протяжении стольких лет. Кого я любил! Отец уничтожил все! Ты единственное, что у меня осталось!

Красноглазый вплотную пошел к землянину, громко прокричав в лицо:

— Ты ее любил больше меня!

Джон обнял Адаара, страстно целуя его в губы. Без слов он пытался передать возлюбленному свою любовь и боль, желал объяснить ему, на сколько дорог для него террианец. Слегка отстранившись, Джон злобно прошептал:

— Не смей, ее сравнивать с собой! Она та, что заменяла тебя. А тебя я любил и люблю всю свою жизнь. И в знак уважения к мертвой, не смей к ней ревновать. Она тебе не конкурент!

Звон хлесткой пощечины оглушила Джона, а кожу больно обожгло.

— Джон, ты будешь сссо мной до конца. Забудь всссех! Ты мой! — прошипел разозленный до предела Адаар, прижимая руку к своей покрасневшей щеке.

— Я твой, любимый, только твой, — прошептал Линер красноглазому, с трудом успокаивая свой гнев.

— Вот и ссславно, жессстокий мой, — тоже быстро успокоился Адаар, — А сссейчассс давай прими ванну. И уже завтра начинаетссся для тебя новая жизнь, — волнующим голосом сказал он, медленно снимая с Джона рубашку.

Линер заворожено следил за плавными движениями террианца, громко вдыхая сквозь зубы воздух.

— Я ссскоро приду, а ты жди меня, — прошептал террианец, скрываясь за дверью, оставляя землянина одного.

Скинув с себя одежду, он прошел в душ. Дав горячей воде снять весь негатив сегодняшнего дня. Как бы ни крепился мужчина, но воспоминания скрутили его, и, подставляя лицо под струи воды, он дал волю слезам. Джон оплакивал всех, кто погиб на станции, всех, кто был ему дорог. Он вспоминал, как новым капитаном только лишь взошел на капитанский мостик. Как первый состав офицеров отдал ему честь, как он принимал присягу. Первое появление секретаря Линды. Ее ласковые глаза и нежные руки. Та, что всегда помогала ему в сложных ситуациях. Он вспоминал каждого, он знал их поименно. Аниту пытался не вспоминать, желая думать о ней как о живой.

Мужчина долго стоял в душе, изливая свое горе. Когда слез не осталось, в душе образовалась пустота, которая медленно заполнялась ненавистью к виновнику. К тому, кто обманывал его на протяжении стольких лет.

— Ты заплатишь, отец, мне за каждого! Я отомщу тебе. Все узнают твою черную душу. Я обещаю тебе, отец. Ты заплатишь мне! — в сердцах прокричал Джон, больно впиваясь ногтями в ладони.

Как он вытирался полотенцем, и ложился на кровать, Линер не запомнил, забываясь тревожным сном.

— Все завтра, завтра — шептал Джон, — завтра начнет новая жизнь.

Миле потребовалось время, чтобы осознать себя стоящей на горе. Теплый ветер сильными порывами развевал волосы девушки. Местность была смутно знакомой ей. Это точно была Земля. Солнце медленно поднималось над горизонтом сквозь оранжевую дымку.

Мила вспомнила, она встречала уже так Солнце, только чуть выше. Там была площадка, куда проводили гиды туристов. Точно, это гора Моисея! Как же она могла забыть! Быстро поднявшись по тропинке наверх, Мила смогла найти ту площадку, но она была занята. Аром сидел к ней спиной, ветер красиво развевал густые длинные волосы, цвета летней листвы.

Радостно улыбнувшись, рыжая подошла к любимому, осторожно прикрыла руками глаза, и томно прошептала на ушко: