Сергей Лукьяненко - Порог

Но с другой стороны, она любила свою работу. Ей нравилось возиться с техникой, она ее понимала, и уж если не брать досадную историю на сборке волновода — ошибок не допускала.

За работу по сборке корабля ей хорошо заплатили. Еще больше она должна получить после возвращения. Она заработает достаточно, чтобы до конца дней не притрагиваться к инструментам. Впрочем, любая крупная фирма будет рада принять ее на руководящую должность — хотя бы ради престижа. Да и в глазах мужчин она будет не самой обычной молодой женщиной заурядной внешности — она будет астронавтом, героем. И даже то, что она одиночка, превратится в пикантную деталь ее личности. «Она совершила столько всего, что достаточно для двоих» — так будут говорить…

Анге невольно улыбнулась. Подотчетные ей отсеки она уже обошла, можно было возвращаться. Но рядом был ангар, а там, кажется, работал Криди… хотя он наверняка закончил все раньше, но вдруг…

Анге открыла люк и вошла.

Криди был в отсеке. Сервисный люк в хвосте одного из челноков был открыт, Криди как раз поднимал его, намереваясь водрузить на место. При виде Анге он замер, хвост нервно затарабанил по полу.

— Ты проверял челнок? — удивилась Анге. — Что-то случилось?

— Да, осталось время, решил проверить, — быстро сказал Криди. — Сейчас…

— Давай помогу, — сказала Анге, подходя. И остановилась, заметив среди плотно уложенных трубопроводов и кабелей небольшой черный контейнер, которого тут не должно было быть. — Что это?

Криди печально смотрел на нее.

Анге сделала еще шаг, разглядывая контейнер. Тот был как раз на уровне ее лица. Черный пластик размером с пару ладоней, почти плоский и мягкий — он окутал собой трубки подачи горючего, будто его обмяли вокруг них. Из контейнера торчала длинная металлическая спица.

Антенна.

— Это похоже на бомбу, — в ужасе сказала Анге. — Криди! Тут заложена бомба! На корабле все-таки есть террорист!

— Какая же ты все-таки дуреха, обезьянья дочь… — сказал Криди. И, бросив люк, прыгнул на Анге.

Его лапы сжались на ее горле.

Анге повалилась — притяжение было слабым, и она падала медленно, как во сне. Криди наваливался сверху, глядя ей в глаза.

Печально глядя.

«Я дурра, — подумала Анге. — Я дура, дура, дура… Террорист есть… но террорист не человек… Террорист — кот!»

В глазах у нее потемнело, и девушка почувствовала, как сознание уплывает куда-то вдаль.

Двести шесть — пять с любопытством наблюдал за плавающими в аквариуме рыбками. Когда он стоял повернувшись спиной, без выглядывающей из лба головы симбионта, его легко можно было принять за человека.

— У нас дома тоже есть прирученные водные животные, — сказал он. — Они немного крупнее и живут в пруду. Возможно, стоит задуматься о прозрачном жилище внутри моего дома. Это хорошая идея.

Он постучал пальцем по стенке аквариума — рыбки вначале прыснули в стороны, потом поплыли к источнику звука.

— Прямо как мы в аквариуме, — сказал Двести шесть — пять. — Это мнение лучшей части меня.

Каким именно образом общаются симбионты Феола, никто точно не знал. Для этого, вероятно, надо было впустить червя в свой организм. Желающие были, среди людей всегда находятся желающие странного и отвратительного, но такой симбиоз был невозможен. Сами Феол объясняли процесс общения как обмен образами. Учитывая явную примитивность мозгового паразита, не имеющего полноценного самостоятельного разума, это еще более запутывало вопрос.

— Мы рады, что Прима согласилась отпустить вас, — сказал Матиас.

— Поверьте, мы рады еще более! — откликнулся Двести шесть — пять. — Толла был в панике, инстинкты требовали от него бегства, но бегство было невозможно. И когда нас выпустили… позор нам, мы не сразу поняли, что Прима собирается уничтожить весь корабль.

— Странный и жестокий поступок с ее стороны, — заметил Матиас.

— О нет, нет. Поверьте мне как созерцателю агрессии. Ракс оперируют другими понятиями добра и зла. С их точки зрения возвращение корабля в правильную реальность несло в себе слишком большую опасность. Но она сомневалась. Да, сомневалась. Очень хорошо, что вы нанесли удар по станции.

Двести шесть — пять наконец оторвался от созерцания рыбок, повернулся к остальным ученым в кают-компании. Взгляд гуманоида пробежал по Бэзилу, Ван, Уолру. Единственный глаз симбионта тем временем пристально следил за Матиасом. Старпом почувствовал холодок между лопаток — все-таки в самой концепции такого сосуществования было что-то омерзительное.