Юрий Блинов - Станция-2

— То есть?

— Да всё просто, Джо! Она не просто боится холода, но и старается сохранить утекающий со станции кислород. Ты ведь заметил, как она набросилась на отверстие своим телом. Знаешь, мне даже показалось, что…

— …что она поступала точно так тогда, когда душила экипаж, умерщвляя людей одного за другим?

— Ну… примерно так, Джо, — Сергея передёрнуло от отвращения, — хотя это ужасное сравнение, конечно!

— Значит, тогда… она тоже воевала за обладание кислородом, который у неё воровали из атмосферы люди? Ты хочешь сказать, что она задушила людей не из прихоти, а просто ликвидировала угрозу? Холодный расчёт и ничего более? Как бездушная машина убийства, которая преследует лишь свою цель?

— Скорее, как заботливая мамаша, которая просто думает о своём потомстве, не считаясь ни с кем и ни с чем вокруг. Ей был нужен весь кислород на станции, и она была не намерена его с кем-то делить…

— Боюсь, наши с тобой предположения могут зайти слишком далеко.

— Ничуть! Подумай сам, Джо, это дьявольское отродие каким-то непостижимым образом смогло просчитать количество и расход кислорода, и восприняла людей, как помеху, которая поглощает жизненно важный ресурс и который необходимо устранить, чтобы выжить.

В ответ на такое предположение Стэндфорд нервно рассмеялся.

— Ты передёргиваешь, Серж!

— Нисколько. Подумай сам, разве она не похоже на нас с тобой?

— На нас с тобой?

— Я имею в виду нас, обычных людей. Разве мы не поступаем точно так же по отношению друг к другу, когда во главу угла ставим свои собственные, корыстные интересы.

— Пф! Да ты просто неисправимый философ, Ерохин! Не хочу развивать эту тему. Эта ублюдочная тварь очень скоро сгорит в облаке раскалённых газов, расщепившись на атомы. Туда ей и дорога, разве не так?

Здесь Сергею нечего было возразить. Он и сам устал уже от этой звёздной одиссеи, которая отняла у него кучу нервных клеток, добавив на голове изрядное количество седых волос. Ему, как и Стэндфорду, хотелось быстрее вернуться домой, на Землю.

— Что-то не наблюдаю я больше этой бестии, Серж. Куда она могла подеваться?

На одном из мониторов Ерохин заметил «кляксу» и уже хотел, было, передать её координаты Стэндфорду, как внезапно раздался сигнал внешней связи. Земля запрашивала выход в эфир.

— Послушайте, парни, — голос Рыльского был бодрым, но сдержанным, — только что стартовала ракета, которая через час доставит спасательный модуль и пару подарков для вашей хорошей знакомой. Начинайте готовиться к эвакуации.

Затем последовал ряд инструкций, необходимых для выполнения последней задачи. Ерохин и Стэндфорд слушали внимательно, иногда задавая дополнительные вопросы, или просили уточнений.

Пока всё шло штатно, никаких неожиданностей, кроме уже имеющихся, не намечалось. Это внушало достаточно оптимизма. Они вдвоём обязательно сделают дело как надо и уберутся отсюда к чёртовой матери.

— Есть ли изменения на станции? — спросили с Земли.

Оба космических путешественника рассказали о тех новостях, которые произошли со времени последнего сеанса связи. По очереди, дополняя друг друга, Стэндфорд с Ерохиным доложили о том, как вела себя «клякса» в эти часы, и что в связи с этим они вынуждены были предпринять.

— Вы здорово подвергаете себя опасности. Уверены, что до прилёта ракеты не произойдёт ничего непредвиденного?

— У нас нет выбора, кроме как ждать, — ответил за двоих Ерохин. — Скафандры давно готовы, баллоны с кислородом полностью заправлены. Топливо в автономные системы залито. Выйдем в открытый космос, когда поступит команда.

Следующие полчаса, прошли, как на иголках. Беспокоиться о прибытии челнока было, в общем-то, не нужно, потому что это ведь не двадцатый век, когда аварии на стартовых площадках следовали с завидной регулярностью, а устаревшие на сегодняшний день технологии вывода на орбиту были чрезвычайно трудным и хлопотным делом. Теперь каждый раз, когда очередной многоразовый корабль должен был доставить груз или космонавтов на станцию, всё проходило более-менее без происшествий.

Последняя серьезная авария на околоземной орбите случилась ещё пятнадцать лет назад, когда только начали испытывать новые маршевые двигатели для разгона ракет. В тот раз, из-за не вовремя произошедшего отключения ступени, вместо расчётной орбиты корабль промахнулся, чуть ли не на две сотни километров от заданной траектории. Хорошо ещё, что горючего было полно, и модуль потом скорректировали, но поволноваться в Центре управления пришлось здорово всем.