Олег Мартынов - Тот еще космонавт! [litres]

Тесемка на папке с силой затянулась.

– Да, и не забудьте, пожалуйста, информация конфиденциальна. До свидания.

– Документы на машину и права кто отдаст? Вы или менты? – Саня перелез на гаишное, водительское сиденье и приоткрыл окно, пытаясь остановить Взмылина. – И суммы правда реальны?

– Александр, отныне зовите меня Есей, или Иосиф, как будет угодно. – Так и не ответив на главный вопрос нанятых на работу соискателей теплого местечка, козлобородый ученый с загадочной улыбкой поспешно скрылся в кустиках.

Документы лежали на приборной панели автомобиля, прикрытые неиспользованным бланком протокола. Сграбастав их в охапку, Саня выбрался наконец на воздух. Большие, крупные хлопья снега ласкали разгоряченное лицо. Снежинки, немного задержавшись в этом мире, с радостью таяли, превращаясь в воду, обретая новый смысл существования. Для прагматика они отождествлялись с жидкостью, состоящей из набора молекул, у романтиков же были или еще будут слезами, проходя в преображении через лед, пламя и равнодушие.

Ночью не спалось. Жак лежал в углу комнаты, тихонько поскуливая, иногда поднимался со своего места и подходил к хозяину, тыкался мордой в руку, подставлял уши, забрасывал к себе на голову ладошку, прося погладить, почесать.

Неужели это происходит наяву? Отец, наверное, поймет, а как объяснить матери? Заработки, Север, если не вернусь, о чем им расскажут? Погнался за длинным рублем, вот и результат, сгинул без следа, сберкнижка только осталась… А вдруг обманут с деньгами? Саня поднялся с кровати, вышел на балкон и закурил. Панорама ночного города расходилась ровными рядами фонарей, сливаясь архитектурной перспективой в скопление ярких звездочек неизвестного созвездия, относительная тишина и мерцающие огни города щемили сердце. Вспомнились детство, юность, служба в армии, женитьба, рождение детей, нормальная работа. Столько воды утекло, не собрать теперь обратно. «Четыре же стоянки вокруг, выбирай любую, какой черт дернул меня ставить на ту, злополучную. Спал бы сейчас спокойно, ездил периодически на охоту, не бедствовал же, на хлеб зарабатывал. Теперь лечу на Марс, одуреть! Женька-то с Рифатом не знают, и звонить им запрещено, свидимся еще или нет – большой вопрос. С другой стороны, деньги немалые, слава, почет, уважение, предел мечтаний многих людей…»

В семь часов утра Саня, как и договаривались, вышел из подъезда дома. Одет он был в общем-то правильно: камуфляжный охотничий костюм, сапоги со шнуровкой, защитного же цвета рюкзак, плотно обхватывающий спину, не хватало для походной идиллии только Жака рядом и ружья.

Передние кресла автомобиля занимали два одинаково одетых человека. Старые знакомые, толстячки, вальяжно развалившись, синхронно жевали жвачку, снисходительно оценивая внешность Сани. Отсутствие желтых жилетов, строгие костюмы без галстуков, чисто выбритые лица оттеняли расхлябанный вид Взмылина. Откровенно скучая, он стоял у открытой дверцы дизельной «Волги» и манил рукой, приглашая присаживаться:

– Здравствуйте, Александр, садитесь быстрее, в салоне тепло.

– Не успел замерзнуть, а здравствовать мне пригодится.

– Значит, настроение, так понимаю, на высоте? Похвально, надеюсь, выспались? Братцы, трогайте в аэропорт, пожалуйста. – Профессор обратился к сопровождающим, одновременно извлекая откуда-то из-под ног кожаный портфель, две металлические застежки которого сверкнули светом фар одиноких встречных автомобилей, приглашая непринужденно занять удобную позу. «Волга» плавно двинулась в неведомое будущее, с мягкостью СВ-вагона набирая скорость. В машине становилось душно, толстячки топили печку на всю катушку, не жалея бюджетных средств. За окном проплывал знакомый городской пейзаж, уныло приветствуя немногочисленных сонных прохожих.

– Подпишете сразу или вначале прочтете? Времени до отправления самолета достаточно, поэтому отвлекать не буду, вникайте.

Саня принял из рук демонстративно отвернувшегося Взмылина папку, мельком пролистал несколько страниц, делая акцент на числительных:

– Давайте ручку, так и быть, подпишу.

– Ставьте автограф, где отмечено галочками, и, пожалуйста, кровью, Александр. – Профессор театрально засмеялся, предлагая выбрать понравившуюся из предъявленного набора авторучек.

В аэропорт въезжали через воинскую часть. Часовой лихо козырнул, открыл шлагбаум, пропуская тонированную «Волгу». Виртуозно лавируя между складами и пакгаузами, толстячки умудрялись не сбавлять скорость, с азартом выскочив на летное поле там, где, обдуваемый крепкими уральскими ветрами, замер неказистый АН-26. Окрашен он был в непрезентабельный темновато-серый цвет, без красивых рисунков и броских названий, а единственная надпись на борту различима только с близкого расстояния: «Центр подготовки космонавтов».