Баррингтон Бейли: Звездный вирус [сборник]

Клейв стоял, держа перед собой за обе ручки грозное оружие — лучевую трубку.

— Следующим выстрелом я убью вас всех, — невозмутимо произнес он.

Калтол, шагнув к столу, расхохотался.

Рабочие стояли с ошеломленным видом. Лучевая трубка считалась оружием, не предназначенным для использования в закрытых помещениях. Они разом посмотрели на продолжавшую дымиться дыру в стене, затем повернулись к телу своего вожака, распростертому на полу. Молча, с угрюмыми лицами они побросали свое оружие.

— Вот так-то лучше, — сказал Родроун, возвращая на место пистолет. — Вы вели себя чрезвычайно глупо. Позвольте напомнить, что наказание за мятеж здесь, где не действуют никакие законы, может оказаться куда более суровым, чем на Карнессе.

— Что вы собираетесь с нами сделать? — сердито и испуганно глядя на Родроуна, спросил один из мятежников.

— Ничего. Наказания нагоняют на меня скуку.

Родроун уселся на кушетку, вытянув одну ногу в высоком сапоге и закинув ее на низкий столик.

— Вам решать, как распорядиться своим будущим. Если захотите остаться со мной, то должны будете беспрекословно подчиняться мне. В любом другом случае… — Он пожал плечами. — Есть множество других экспедиций, которые тратят на работу гораздо больше усилий, чем мы. Поскольку все вы опытные техники, нет сомнения, что рано или поздно вы найдете себе место. Так или иначе, могу сказать вам, что кое-какие планы на ближайшее будущее у меня есть. Решайте, подходят вам мои методы или нет. В конце концов, ваша судьба мне безразлична. Меня нисколько не опечалит, если вы закончите свой путь рабами Вайна.

При упоминании пользовавшегося дурной славой Дравианского Вайна в толпе рабочих послышался испуганный ропот. Так называлась растительная культура, выделявшая туман жемчужно-серебристого цвета, который оказывал мгновенное наркотическое действие на ряд существ, в том числе и на человека. После этого люди становились бессловесными рабами, без рассуждения служившими исполнению желаний Вайна. Несмотря на то, что Вайн не обладал разумом, ему различными способами удалось захватить целый ряд миров, близко расположенных к его родной планете. Людей, случайно попавших в область его распространения, насчитывалось несколько десятков тысяч.

— Да, кстати, — закончил Родроун, брезгливо указав на пол, — пожалуйста, унесите тело вашего товарища. Кроме того, я хотел бы, чтобы завтра вы отремонтировали стену. Мы здесь любим порядок.

Без единого слова рабочие подхватили мертвеца и вышли из каюты. Да, прислушиваться к советам погибшего было весьма глупо с их стороны, равнодушно подумал Родроун.

Калтол только сплюнул.

— Грязные земляные собаки! — в сердцах воскликнул он.

— Не вини их слишком, — с отсутствующим видом отозвался Родроун. Он понимал, что вел себя с рабочими слишком безжалостно. Вполне можно было разрешить ситуацию путем бескровного компромисса. Истинная причина его поведения крылась в презрении, которое вполне разделял Калтол, к гигантским торговым домам и тем тепличным условиям, в которых пребывали все без исключения их служащие от рождения до самой смерти. Чтобы чувствовать себя счастливым в команде Родроуна, человек должен был быть закоренелым индивидуалистом; и то обстоятельство, что в этот круг было относительно нетрудно попасть, вовсе не означало отсутствия проблем в дальнейшем, поэтому рабочие, конечно, недоумевали. Это могло показаться странным, но сегодняшний инцидент вызвала именно их многолетняя привычка к покорности.

Вскоре в каюте появились и другие члены экипажа, включая некоторых с «Открывающего». Они привели с собой девушек — новое приобретение команды на одной из последних планет, — и атмосфера понемногу стала разряжаться. Откуда-то появилось вино.

Воздух наполнился пульсирующей музыкой, и внезапно одна из стен каюты превратилась в трехмерный экран, на котором возникло изображение диких полуобнаженных танцоров.

Рабочие больше не появлялись. Родроун немного подождал, затем печально улыбнулся, поднялся и вышел. У него не было настроения принимать участие в оргиях, в которые неизменно превращались вечера отдыха экипажа.

Он добрался до своей личной каюты, намереваясь отдохнуть и расслабиться в спокойной обстановке. Здесь его окружали карты и книги, касавшиеся самых разнообразных предметов, в основном научные труды. Также здесь были кое-какие научные приборы, которые, впрочем, служили более для украшения каюты, чем для практических целей, и запах смазанной стали смешивался с ароматом, исходившим от куста экзотических бледно-розовых орхидей.