Александр Громов: Со дна

Дональбайн углубился в технические подробности. Диаметр катапульты — девять метров, длина превышает пятнадцать километров, столько-то титанических электромагнитов установлено, столько-то гигаватт энергии можно подвести по линиям электропередачи, такую-то скорость на выходе может развить тысячетонная ракета, прежде чем включатся ее маршевые двигатели, угол вылета такой-то…

— Скажи проще: у них получится? — спросил Валентин, слегка заскучав.

— Откуда ж мне знать? — удивился Дональбайн. — Разве я инженер или баллистик? Наши специалисты считали и говорят: у них может получиться. Может. А получится на деле или не получится — это уж не в их власти. Но если и получится, то лишь при большом везении и на самом пределе…

— Это точно?

Дональбайн отчего-то развеселился.

— На Троне Аида ничего не может быть точным, — захихикал он. — Там поймешь. Главное — что? Теоретически донники могут запустить спутник. А надо, чтобы они не могли его запустить ни на практике, ни даже в теории. Всего-то. Знаешь, у всякого порядочного народа все главное либо впереди, либо позади, но только не у туземцев Дна. Оно у них сбоку. Все вехи истории проплыли мимо донников, а те их даже не заметили. Вот пусть и дальше не замечают.

В другой раз Валентин осадил бы Дональбайна — ишь, взялся поучать и ставить задачи, словно имеет на это право! — но сейчас смолчал и виду не подал. Пусть болтает. Пусть даже в полной мере ощущает свое превосходство над тем, кто еще не побывал на Дне. Все равно лавры пожнет тот, кто завершит миссию, а не тот, кто сломался перед финишем.

— Очень хорошо, — сказал он. — А откуда у них нуль-передатчик?

— Неизвестно, — пожал плечами Дональбайн. — Наверное, украли, а потом скопировали. Их уровень это позволяет. Но какая, скажи, нам теперь разница?

— Никакой, ты прав, — проговорил Валентин. — На орбите вокруг Дна мы что-нибудь имеем?

— Только законсервированную автоматическую станцию на одном из дальних спутников. Ей сто лет. Мертвый хлам. Так что, считай, ничего нет.

— Гм… А почему, собственно?

— Потому что незачем. Есть Врата, их вполне хватает, так зачем же посылать туда корабли?

— Но ведь это поправимо, не так ли? Чего-то я тут не понимаю… Скажи: почему бы не уничтожить этот спутник донников, чуть только он высунет нос из атмосферы? Трудно повесить на орбиту три-четыре патрульных катера и просто-напросто подождать?

— Ого! — Дональбайн даже глаза выпучил. — Видно, что ты не технарь. Ты вообще хоть раз видел нуль-передатчик?

— Представь себе, ни разу.

— Это вот такая фитюлька. Плюс батарея, плюс таймер, плюс антенна. Вся эта начинка легко влезет в корпус размером с кулак, а больше ничего и не надо. Мы просто не сможем обнаружить такую кроху. Работу двигателей ракеты в атмосфере тоже не удастся засечь из-за жуткой облачности до больших высот. Я ведь говорил уже. Но если даже и засечем на финальном отрезке, то вряд ли успеем что-то сделать до отделения спутника, а там сразу его потеряем. Вокруг Дна каких только камней не летает… Помимо лун там еще куча мелких спутников и система колец, ты знаешь?

Это Валентин уже знал. Не понимал только, почему нельзя запросто обнаружить искусственный спутник и уничтожить. Приходилось брать на веру — Дональбайн был широко эрудирован в вопросах, не имеющих прямого отношения к дипломатии.

— Ладно, — сдался Валентин. — Теперь расскажи о политической системе и раскладе сил на текущий момент.

Отекшая рожа Дональбайна выразила недоумение.

— Ты же изучал материалы…

— Эти — не в полном объеме, — слукавил Валентин.

— Хм… — Дональбайн задумался. — Хм… — проговорил он спустя минуту еще раз и подмигнул чудовищным глазом, чего подглазный мешок даже не заметил. — Тебе это надо? Хочешь моих субъективных впечатлений? Вижу, хочешь… Другой бы послал тебя зубрить, но я добрый. Только сделай для меня одну вещь в порядке взаимопомощи. Сделаешь?

— Смотря какую.

— Постой у двери на стреме, а я покину это лежбище и чуток разомнусь. Увидишь, что бежит медицина, — возьми ее на себя, отвлеки вредителей…

Валентин засмеялся и кивнул.

В тот день он успел еще раз провести тренировку при полуторной тяжести, а назавтра, добив основные материалы по Трону Аида, продолжил изнурять себя в гравикамере. Сон, размышления, новая тренировка, ментограф, опять тренировка, опять сон, вызов к начальнику сектора, и снова тренировка… Встретиться с Вивьен снова не получилось, и, кажется, она надулась. А Валентин, посмотрев на себя в зеркало, подумал, что не нужно откладывать прощальное свидание на последний день, не то невеста, пожалуй, разочаруется в избраннике. Тренировки при повышенной тяжести — сегодня он постепенно увеличил ее с полуторной до двойной — уже сказались на физиономии. До жутко отекшей морды Дональбайна дело пока не дошло, но из зеркала на Валентина смотрел отнюдь не гладкий дипломат с не лишенным признаков мужественности фальшиво-открытым лицом, а какой-то сомнительный потасканный тип. Осанка пока не пострадала, и на том спасибо.