Валерий Строкин - Робинзоны Белой планеты

Вельт упал на спальный мешок, закрыл глаза. «А что, если он попытается убить меня во сне? — заворочались в голове тяжелые мысли. Вельт нащупал в кармане вибронож, улыбнулся… — Это мы еще посмотрим, кто кого…»

Илья достал темно-коричневую таблетку. «Мой обед, а может ужин, или завтрак? Одной такой таблетки достаточно, чтобы не чувствовать себя умирающим от голода». Вздохнув, Илья отправил таблетку в рот и, закрыв глаза, стал мечтать о том, как пустится, вернувшись на землю, в долгий рейс по всем кабакам и ресторанам Мэнска.

В это время Вельт, словно четки, перебирал на груди зеленые кристаллы. Он представлял рядом с собой трех обнаженных женщин: Зитту, бывшую секретаршу и сестру Дурлепендира — худосочную, но грудастую блондинку… Вельт чувствовал их прикосновения, объятия, поцелуи. Он тихо постанывал от удовольствия, пока его набухшее мужское естество не намочило штаны…

Открыв глаза, Вельт громко выругался и оглянулся на Илью. Напарник спал. Вельт оскалился и ссыпал кристаллы в мешочек.

— Проклятые камешки. Нет, это волшебство, только что я был уверен, что имею трех женщин. Проклятые камешки, Илья прав, надо с ними быть поосторожнее.

Надо их спрятать… подальше… от Ильи…

— Тупица! Тупица, безмозглый тупица, — бормотал под нос Вельт. Он сожалел о том, что несколько дней назад, в порыве откровенности, похвастался Илье, рассказал, как отыскал кристаллы. Илья выслушал и предложил версию, что во время снежных бурь, когда с гор дуют сильные ветра, они-то и заносят кристаллы на плато. Илья решил попытать счастья, выяснить свою гипотезу и выйти в поход в горы…

Теперь Вельт проклинал и себя и Илью, что в который раз поддался на его уговоры и послушался, согласился пойти в поход. Нет, в горах ничего и никогда не было…

— Этот земляшка приносит сплошные несчастья и неприятности.

Вельт обхлопал себя руками. Приходилось то и дело стряхивать с себя влажные белые хлопья, сыплющиеся с неба. Планета не оставляла попыток погрести их под снежным пухом.

Хрум. Хрум. Хрум, — хрустел снег под снегоступами. Они медленно спускались вниз по пологой, с короткими серыми выступами, расщелине. Никаких кристаллов.

Хрум. Хрум. Хрум, — перед глазами назойливый танец белых снежинок. Над головой нависали каменные и снежные козырьки. Опасно и неприятно. Горные вершины, которые они видели из космоса, постоянно окруженные белым снежным туманом, молча грозили лавинами.

Хрум. Хрум. Хрум… Белый, пологий язык — спуск — и серые зубья скал, похоже на раскрытый зев дракона.

Хрум. Хрум. Хрум.

Вельт едва сдерживался, чтоб не завыть в полный голос от тоски. Он потянулся к рукояти излучателя, торчавшего из кобуры, впереди так призывно маячила спина Ильи.

«Это очень просто, — Вельт хищно улыбнулся, — всадить в спину разряд излучателя. Бросить здесь, где никто никогда не найдет. А никто и никогда не будет искать этого земляшку, астрогеолога. Мне кристаллов хватит, а он пусть сам ищет свои. Удар в спину — и через несколько минут его занесет снегом. Планета быстро хоронит. — Вельт расстегнул кобуру. — Если он виноват, а я знаю, что он виноват — виновных наказывают. Все очень просто, очень просто… — мысль неотвязно засела в голове, стала прокручиваться, словно поп-мотивчик, от которого не знаешь, как избавиться. — Впрочем…»

— Все очень просто… — Вельт захихикал.

Илья остановился. Оглянулся.

— Что случилось, устал?

Вельт рассмеялся в полный голос, в его право руке плясал излучатель.

— Все очень просто! — выкрикнул Вельт. — Твое время пришло!

— Какое? — Илья попятился, не спуская широко раскрытых глаз с направленного на него черного дула излучателя. — Вельт, все хорошо… Успокойся… Вельт!

— Пришло время умирать, Илья, — серьезно произнес Вельт, прекратив смеяться. — Твое время пришло ответить за все, заплатить кровью. Только так. Только так…

— За что? — Илья, продолжая пятиться, медленно положил руку на кобуру, стараясь скрыть движение от Вельта. Оружие Вельта перестало плясать, смотрело прямо в лицо Илье.

— За все! Это ты затащил меня на эту дрянную Белую планету! За вечный снегопад! За кристаллы-хамелеоны, которые в тысячу раз хуже пурпурного мха! За то, что сейчас моя жена, возможно, изменяет мне, а она точно — изменяет! — кричал Вельт.

— Мое наследство уже поделили! Никто меня не ждет! Все забыли про меня! Я давно мертв, похоронен под снежным саваном. — Вельт в раздражении стряхнул с себя снег. — За нами никто не прилетит, я знаю!