Мирослава Адьяр - Капитан Химеры

Уже через пятнадцать минут Руби щеголяла новой курткой, расшитой блестками и узорами, а Клара радостно обнимала небольшой рюкзак из плотной охряно-красной ткани. Материя на ощупь напоминала нагретый солнцем бархат, а Жель насмешливо сообщила, что это шкура крока. И берут самую мягкую “жопную” часть, так что Кларе лучше не тереться об обновку так активно.

Девушка только отмахивалась и с восхищением рассматривала покупку. На Заграйте она как-то не позволяла себе таких подарков. Оклад пилота был не таким уж и большим, но даже то, что оставалось после оплаты жилья и продуктов, отправлялось матери. Клара чувствовала себя виноватой, пусть даже имела полное право на самостоятельные решения и собственную жизнь.

И вот так бездумно купить хоть что-то – в голову не приходило.

Еще десять минут потребовалось, чтобы приобрести личные вещи, две палочки с паутиной и натолкнуться на магазин украшений.

Руби прижалась носом к прозрачной двери и смотрела на пластиковые тонкие подставки с блестящими безделушками, как на самое большое в мире сокровище.

– Красиво, – протянула она и, разочарованно вздохнув, повернулась к Кларе. – Нам нельзя такое носить. В шахте можно зацепиться чем-нибудь – и все… – девчонка выразительно провела ребром ладони по горлу, – капут.

– Совсем-совсем ничего нельзя?

Руби замялась, и по ее личику было видно, что ей очень хотелось какую-нибудь блестящую фиговину, но просить было слишком унизительно.

Клара уверенно зашла в магазин и кивнула продавцу. Или продавщице.

Странное существо, похожее на осьминога, не позволяло точно узнать, кто именно перед тобой.

Ловко подхватывая щупальцами любое украшение, на которое указывала девушка, оно вертело его так и эдак, показывало со всех сторон и что-то увлеченно булькало. Клара пожалела, что не взяла с собой трансформатор речи. Он был у нее старенький, но надежный, способный распознать почти любой известный язык в галактике.

Сейчас бы очень не помешало иметь его под рукой…

Выбрав крохотные гвоздики со шлифованными круглыми камешками глубокого морского оттенка, Клара махнула продавцу на прощание рукой, а тот радостно застрекотал и поднял все свои щупальца одновременно.

– Я заметила, что уши у тебя проколоты.

Руби смотрела на подарок с таким восторгом, что у Клары защемило сердце. Хотелось сделать для этой девочки что-то хорошее, хоть как-то скрасить ее жизнь.

– У тебя есть инфобраслет?

– У всех есть, – Руби подняла пронзительный взгляд и нахмурилась. – А зачем тебе?

– Просто скажи мне свой номер, – Клара широко улыбнулась.

Девочка доверчиво продиктовала персональный номер и, когда браслет протяжно пискнул, посмотрела на гладкую темную поверхность, где высветились цифры.

Глаза Руби расширились от удивления. Она неверяще уставилась на Клару, мотнула головой и облизнула пересохшие губы.

– Это что?..

– Ты девочка сообразительная. Сама поймешь, что с этим делать.

Они распрощались у коридоров, ведущих к стыковочным отсекам. Руби обняла Клару так крепко, будто хотела сломать ей позвоночник. В трогательно-покрасневших ушах блестели новенькие гвоздики, а в глазах сверкали слезы. В этот раз – радости и благодарности.

– Я вас никогда-никогда не забуду.

– И мы тебя не забудем, милая, – Клара погладила растрепанные волосы.

Руби рассмеялась и улыбнулась широко и искренне. Через секунду она скрылась в толпе, ловко пробираясь обратно к торговой площади.

– Ты – добрая душа, Клара, – сказала Жель. – Но не хватит денег одарить каждого ребенка.

– Я помогаю тем, кто оказывается рядом, – девушка шагнула к переборке, отделяющей ее от “Химеры”. – Это лучше, чем не делать ничего.

Когда пираты ведут себя подозрительно

В “Драном поросенке” было тихо и мрачно, как в какой-нибудь крепости древней Анделары. Стены были непроницаемо черными, расписанными золотыми узорами, похожими на пчелиные соты.

Вокруг главенствовала черная кожа, зеркальные полы и массивные столы из псевдо-дерева, а над барной стойкой висело внушительное чучело детеныша аделарского вепря. На темно-бордовой шкуре виднелись рваные следы от когтей какого-то неведомого зверя. Смерть этой твари, длиной не меньше десяти футов, – точно не заслуга человека-охотника. Скорее, тот, кто притащил на станцию это чудовище, просто вырвал тушу из пасти несчастного хищника, оставив его голодать.

Бальтазар устроился за стойкой и оценивающе посмотрел на бармена – высокого худощавого мужчину лет сорока. Он лениво протирал стаканы, поглядывал на посетителей из-под густых темных бровей и выглядел так, будто мог одним только взглядом прожигать дыры.