Борис Руденко - Остров, которого нет

Короткие и густые, когда-то сплошь черные волосы на голове запятнали неровные седые отметины. Морщины на задубелой, обветренной коже лица казались прорезанными резцом скульптора. Свитер грубой вязки не мог скрыть могучего сложения, а толстые запястья не оставляли сомнений в невероятной мощи рук. Женщина могла быть его супругой, равно как и дочерью — огромные глаза на прекрасном матовом лице не позволяли даже загадывать о возрасте. Подросток, на вид ему казалось лет тринадцать-четырнадцать, не был похож ни на него, ни на нее: просто худой мальчишка с растрепанными волосами цвета прошлогодней соломы. Самый обычный мальчишка, кабы не его необычный взгляд. Он словно был устремлен внутрь самого себя, а окружающим доставалось лишь то, что отразилось от зеркала его души. При этом он не казался больным или убогим — только странным. Я внезапно испытал ощущение, что эти трое отнюдь не столичные жители — они лишь кажутся похожими на них. Или даже хотят казаться. С каждым мгновением ощущение это крепло. Из каких они мест — я не знал, зато мог сказать точно, что в тех местах мне бывать не приходилось.

— Надеюсь, вы уже знаете, что нам нужно? — спросил Брант.

— Не уверен, — покачал я головой. — Но если Пента объяснил ваше желание точно, отвечу сразу: такое вряд ли возможно.

— О чем ты говоришь, Якоб! — возмущенно воскликнул Пента-Водка. — Всем известно, что только ты один способен это сделать!

— Заткнись, — оборвал я его и повернулся к пришельцам. — Не знаю, кто распускает обо мне такие слухи, но я не собираюсь водить вас за нос и выманивать деньги за гнилой товар. Никто и никогда не сможет попасть на Золотой остров. А сейчас туда и близко соваться нельзя. Зев Дьявола уже набрал полную силу. Он разнесет любое судно еще далеко до линии рифов. А если этого не случится, рифы все равно не преодолеть.

Они, все втроем, переглянулись, как мне показалось, с некоторым разочарованием. Но я готов был поклясться, что разочарование это вызвано не моим объяснением, а исключительно отказом. Может быть, они не поверили? Или просто не знают, что такое Зев Дьявола?

Брант придвинулся к столу ближе и заговорил мягко и спокойно, словно с ребенком.

— Нам не нужен никакой Золотой остров, — начал он. — И если ваш товарищ отчего-то так решил, то, скорее всего, он неправильно нас понял.

— Он мне не товарищ, — проворчал я, зыркнув на Пенту.

— В любом случае, мы ценим вашу откровенность, — продолжал Брант. — А предложение наше вообще-то звучит немного иначе: согласитесь ли вы отвезти нас к Зеву Дьявола, следуя маршрутом, который мы вам укажем, и в то время, которое назовем?

— Подозреваю, что это плавание окажется для меня последним, — хмыкнул я. — И для вас, кстати, тоже.

— Мы не самоубийцы и не собираемся подвергать риску ни себя, ни вас, — покачал головой Брант. — Давайте договоримся так: мы идем к Зеву Дьявола, но вы поворачиваете обратно, как только пожелаете.

— Тогда зачем вам я? Прокатить вас по морю и показать Зев Дьявола издали сможет любой лодочник.

— Нам известно, что вы хорошо знаете эти воды. Может быть, лучше всех.

Слова эти были мне приятны, но на мое решение повлиять не могли.

— К тому же мы хорошо заплатим, — внезапно вмешалась женщина. — И готовы внести плату вперед.

Красота ее голоса меня поразила. Наверное, так должна отвечать рассвету арфа, когда ее струн касаются утренние лучи солнца. Оттого я помедлил с ответом, а тем временем она расстегнула куртку, вытащила из внутреннего кармана и положила передо мной на стол толстенную пачку ассигнаций.

Мне показалось, что в погребке снова установилась тишина. Денег было действительно много, видеть их сейчас, кроме нас, никто не мог, но я физически ощутил, как со всех сторон на нас устремились заинтересованные взгляды, а потом понял почему: слова «большие деньги» ярко пылали на лице проклятого Пенты-Водки. А народ в погребке Фарнифа собирался достаточно ушлый и опытный, чтобы понять, на что именно может смотреть Пента с таким выражением.

И тут я внезапно понял, что соглашусь. Нет, не из-за денег, хотя из-за них — тоже. Эти трое выглядели, как загоняемая охотниками и собаками дичь. Правда, дичь разной породы. Лотта — хрупкая беспомощная лань. Брант — смертельно опасный хищник, способный выпустить кишки не одному загонщику, пока его, наконец, не убьют или скрутят. Гемм… Про него я ничего не мог сказать. Кроме того, что сейчас он находился в стае, на которую охотятся.

Читать дальше