Евгений Ивашинников - Жизнь

- Я бы его ещё подержал, да и наблюдения к психологу прописал! - и выдохнув продолжил. - Да и какие родственники, я специально проверял у него не осталось прямы родственников. Деды умерли ещё до его рождения. - помяв папку в руках, продолжил. - Да и Тамара Ивановна прикипела уже к мальцу, уже начала собирать бумаги на усыновление.

- Нет у него есть близкие, троюродный брат отца мальчика. И сегодня вечером за ним приедут, подготовите все бумаги по нему и занесите в регистратуру. Ничем не могу помочь, но требования близких важнее, чем желание Тамарочки.

- Вы делаете ошибку, выписывая его раньше времени! - оставил последнее слово за собой врач, выходя из кабинета.

- Надо менять уже Иваныча, много стал совать нос не в свои дела. - сделав пометку в блокноте. - Нашелся ещё один кандидат в спец школу. - и я получу очень хорошие деньги за находку, такого человека как Саша. Сейчас стали проводить специальные программы по воспитанию подрастающего поколения, проблема была в том, что все сведения были засекречены. Но за находку неординарных детей сирот, без родителей, хорошо оплачивали. Только в этом году было найдено двое в Хабаровске в его больнице, а уже к окончанию набора появился нежданный подарок в лице ещё одного ребёнка. Осталось провернуть дело по отправке детей в Москву и пятнадцать миллионов будут в кармане. А ещё удастся прибрать к рукам квартирку мальца, с нужными людьми уже связался.

Конец.

Выписали меня неожиданно, Тамара Ивановна единственная женщина которая пыталась меня поддержать, убежала в слезах. А за дверьми больницы встретил меня незнакомый мужчина, представился троюродным братом отца, я отказывался идти с ним, но меня никто не послушал, затолкали в чёрную машину и увезли. От него веяло равнодушием и скрытой опасностью, мне не хотелось не то чтобы ехать с ним, а находиться рядом неприятно. Неделю я находился с "дядей" в нашей квартире постоянно приходили незнакомые люди и что-то замеряли и записывали. Дяде было без разницы как я себя чувствую, за мной приглядывала женщина от которой несло внутренней гнилью, которая перебивала аппетит. На слёзы и крики, они никак не реагировали, пытался кидаться предметами меня били по попе и наказывали, ставя в угол. На мои просьбы пойти гулять отговаривались тем, что скоро поступлю в школу для одарённых детей там и буду гулять со сверстниками. Целыми днями я сидел дома в своей комнате, забастовка в два дня голодовки, не дали никакого толка. А потом мы поехали в аэропорт, где меня передали сопровождающему. Мужчина уже с сединой в волосах и приятной улыбкой на лице которого звали Семён Семёнович, вызывал дрожь, в его чувствах сквозил холод, как зимой, когда пробирает до костей. Он сопровождал меня и ещё двоих детей Мишу и Катю до школы пансионата Святого Петра. Которые оказались тоже сироты, но они не знают о родителях вообще ничего, с самого детства. А отобрали их в школу для одарённых детей из двух тысяч сверстников. Их я ощущал по-другому, чем остальных людей, особенно Катю от неё шёл запах свежей травы и спокойствия. А вот Миша ощущался как что-то обжигающее и заставляло держать расстояние, он мог общаться только с Катей.

Изменения в себе я ощутил почти сразу как попал в больницу, но из-за смерти родителей я не хотел ни с кем разговаривать. А дальше посчитал - это к лучшему, и будет моей тайной. Стало легко запоминать имена и лица людей, знания с уроков в подготовительной школе стали вспоминаться быстро. В больнице я держался благодаря Тамаре и её чувствам направленных на меня не давали скатиться в унынье. А потом появлялись изменения, которые не позволили мне отвлекаться на себя. У меня в голове с каждым днём усиливалось чувства опасности, требующее бежать без оглядки. Но ситуация складывалась такая, что меня не выпускали из виду. Я постоянно ощущал чужой взгляд и не мог из-за этого заснуть и расслабиться. А сейчас летя в самолёте ощущал, как что-то невидимое смыкается на моей шее, а окружающие люди смотрят на тебя как на вещь.

Прилетев в Москву рано утром нас посадили в автобус, в котором уже находились четверо детей нашего возраста. Который повёз нас за пределы Москвы, на автобусе мы уже ехали пол дня, и наконец-то приехали в странный город "В-и-ч-у-г-а". Который был похож на большую деревню, а повезли нас к четырёхэтажному кирпичному зданию, на котором было видно следы ремонта и как контраст выделялись пластиковые окна, которое было огорожено высоким забором. Заехать на территорию объекта не получилось, нас высадили возле будки, где проверяющие отдали наши документы и вещи человеку, странно одетому во всё зелёное. В сопровождении с ним, нас направили в странное место "О-т-с-т-о-й-н-и-к", где мы присоединились к ещё большей группе детей их насчитал 13 человек. В этом месте мы пробыли десять дней, всё время нас проверяли врачи и постоянно с нами разговаривали. Нас постоянно расспрашивали о жизни, что мы ощущаем. Я пытался скрывать свой секрет, но ощущал, что не удаётся скрыть от них, свою тайну, но не сдавался и не раскрывался. А также наше количество уменьшилось на два человека, это были дети, в которых я не ощущал неправильности, пытался показаться таким же, но не удалось. Каждый раз взрослые задавали много вопросов, хоть и пытался не путаться в ответах, но не получалось.