Евгений Связов: Гвоздь-невидимка

– А… преподобный, у вас техосмотр действующий?

…Так… какой, блин, техосмотр? Ничё не поня-я-ямаю.

Что это за грёбаный священник такой, которому техосмотр надо проходить? Что у него, юй с бензозаправкой?…

… А он уже кивнул, и прошёл через арку, и уже мимо меня проходит, разгруз на плечи натягивая… таки прикольный рюкзачок. Весь из карманов…

Так, а что это я стою… И Эль тоже столбиком. Я её по попке слега – щёлк, и в лифт бегом-бегом. Марко с Сароном уже уехали… козлы. Нас бросить, да?! А вдруг кто пристанет?

Так, в лифт заскакиваем перед этим преподобным… чёрт. Он всего на два шага отстал, хотя мы бежали, а он, вроде, нет… Как это он…?

Встал к двери спиной, к нам передом… ага… Эльвирка чуть не в рюкзак к нему лезет… тоже, бедненькую, любопытство распёрло… Так, лифтёр дверки закрыл, уже едем… во счас она…

Эль глазки распахнула, улыбочку надела, вся такая милая-пушистая. Ещё прокашляется скромно… И…

– Простите, отец, а можно полюбопытствовать, что у вас… такого в рюкзачке, что таможня на вас так накинулась?

Во козёл! Тоже мне, святоша, ещё мило улыбаться может… И журчащим голоском говорить… Прямо такой весь душка… Если не знать, как он этого симпатягу-таможенника раскатал. Просто нагнул и поимел без смазки…

…Да, а что он отвечает-то?…

– Сестра моя в Духе, – вот это он брякнул!.. Эльвирке-то… её аж вздрогнуло… и меня тоже. Братец, ля…

– мои вещи – это всего лишь то, что мне надо для исполнения моего долга перед человечеством. И ничего такого в них нету.

Мда… прифигела Эльвирка. В себя упала. А он как будто и не видит. Встал, в воздух уставился и стоит истуканом. Так. Двери открываются… что набычился, Марко?

– Пошли, – бурчит Марко. И тележки покатил.

Так…оборачиваюсь через плечо… преподобный с лифтёром что-то перетирает… ну и юй с ним…

Скорей бы в душ…

Положив тело в каюту, я перестроился в рабочий режим и отправился проверять корабль.

Корабль, брусок бронзы сто на семьсот на три тысячи шагов, уже отделился от станции и запустил генераторы. Заглянул в генераторную, глянул в инженеров. Они были уверены, что генераторы в норме.

Нашёл на мостике капитана и старпома. Исповедь перед влетом прошли оба. ОКИ капитана – в норме. В старпоме осталось какое-то мелкое завихрение Жизни. Его ОКИ был на грани допуска к полёту. Я сделал решение, что через несколько часов я увижу, в чём дело. Переключился на поиск источников неприятностей среди пассажиров.

Вернулся в каюту, стал небольшим шариком. Повесил на его стенки поиск взрывчатки. Начал расширяться.

Топливные баки, по три сигнальных ракеты в дюжине аварийных шатлов и больше ничего.

Вернулся в каюту. Повторил поиск, выискивая оружие.

Мой десантный полиинструмент,

Парализаторы шести сотрудников охраны, один из которых приближается ко мне по коридору.

Древний пистолет в кобуре у капитана.

Шкаф с десятью легкими бластерами в главной рубке.

Шкаф с двумя бластерами в каюте капитана

Непонятные чемоданы с каким-то оружием в каюте.

Два полиинструмета в багаже. В разных чемоданах.

Плазменный резак в багаже.

Лазерный излучатель в багаже.

Древние автоматы без патронов на стенах кают-компании.

Два маломощных лазера. Вшиты в тело.

Четыре противометиоритных турели.

Переместил внимание на автоматы и, посмотрев на них, поймал висящую на них мысль, что они могут стрелять. Глянул, кто автор мысли. Капитан.

Сместился к нему в каюту. Начал поиск патронов. Почти сразу нашёл ящик с патронами в оружейном шкафу.

Потом я услышал громкую мысль о себе. Мысль сдумал сотрудник охраны, подходивший к двери моей каюты. Я поднял тело с кровати и направил к двери. Дождался звонка в дверь и ткнул рукой в кнопку открывания. Дверь отъехала в сторону, явив лысого здоровяка.

Я глянул в него, и увидел, что он – начальник охраны лайнера. Потом одновременно считал его имя из памяти и прочитал с нашивки.

– Здравствуйте, старшина Виктор Глэц. – С умеренным интересом в эмоциях и «Чем обязан?» в мысленном диапазоне.

– И Вы здравствуйте, уважаемый.

Слова он тянул механически, потому что задумался, что же от меня хочет. Я подождал полсекунды, пока он вытащит из памяти картинку сеанса связи с таможенной службой порта, и последовавшее за этим решение зайти проинспектировать пассажира с опасным инструментом. Дождавшись, пока он оформит мысль в слова, я высказал эти слова: