Андрей Буторин: Струнник

Андрей перебил знаки в коде параметра, перекомпилировал базу и вновь запустил контроллер. Злополучный уровень как ни в чем не бывало весело сиял на экране! Обещанные сорок минут еще не прошли.

Вскоре прибежал довольный Шмаров.

– Ну, молодец! А ты говорил, не в программе дело!..

Андрей так не говорил, но поправлять начальника не стал. Кивнул:

– Да, намудрил я чуток в программе. Даже не понимаю, как это я лоханулся?

– Ладно, с кем не бывает, – снисходительно успокоил добрый от миновавшей взбучки Шмаров, – нашел ведь!

– Нашел, – согласился Андрей.

– Ну, можешь тогда быть свободен на сегодня. Иди, дорогой, отдыхай.

– Так ведь еще… – посмотрел на часы Андрей.

– Ладно, ты сегодня свое отработал. Иди!

– Ну, спасибо, я пошел тогда. До свидания. – Андрей встал и направился к вешалке.

Выйдя из автобуса, Андрей невольно поежился: холодный ноябрьский ветер бросил в лицо пригоршню снежной пыли. Домой идти не хотелось, и ноги сами привели его к дому Оленьки. Оля Сапунова работала оператором на участке автоматизации уже полгода, но последние пару месяцев ее отношения с Андреем переросли в нечто большее, чем просто служебные. Как раз Андрей стал Олиным первым наставником, целый месяц обучая смышленую девушку компьютерным премудростям.

Сначала он просто любовался ее ослепительной улыбкой и огромными, кажущимися вечно удивленными глазами. А потом как-то незаметно понял, что не может уже обходиться без этих улыбки и глаз. Вот и сегодня Андрей ничего не сказал Шмарову об Олиной промашке, взял всю вину на себя. И как ни странно, это доставило ему удовольствие.

Оказавшись у Олиного подъезда, Андрей наконец опомнился. Помялся с ноги на ногу, посмотрел на часы. Без четверти четыре. Оленька могла еще спать после ночной смены. Да и вообще, он был у нее дома всего два раза, и то – один раз вместе со всеми, когда отмечали Олино поступление в институт, на заочное отделение, а второй раз и вообще по работе: просил выйти на смену вместо заболевшей коллеги.

Андрей смел перчаткой снег со скамейки, поднял воротник, закурил и сел. Загадал для себя так: если за то время, пока он выкурит сигарету, мимо пройдет больше женщин, чем мужчин, то он поднимется к Оленьке, ну а иначе пойдет восвояси.

Сначала из подъезда вышла толстая старуха в зеленом пальто, недобрым взглядом смерила Андрея и, переваливаясь, удалилась за угол дома. «Один – ноль!» – подумал Андрей. Проехал через двор парень в вишневой «девятке». «Это не в счет, – испугался Андрей. – Он проехал, а не прошел!»

Сигарета уже догорала, когда два первоклассника с рюкзаками-ранцами за спиной вприпрыжку пронеслись мимо. Начал плавиться фильтр. Женщин не было. Уповать на то, что мальчики пробежали, а не прошли было нелепо. И тут его осенило: «Мальчики! Это же не мужчины, а мальчики! Будет кто-нибудь спорить?» Андрей обвел взглядом двор. Никто не спорил.

Оля уже проснулась, но, видимо, совсем недавно – глазки еще были припухшими от сна. Казалось, она совсем не удивилась гостю.

– Проходи, – сказала она. – Ты что, сегодня в отгуле?

– Да нет, – внезапно севшим голосом ответил Андрей. – Шмаров отпустил пораньше.

– Чай будешь пить? Я как раз собиралась.

– Буду, спасибо.

Андрей смотрел на Оленьку, одетую в простенький халатик и домашние тапочки, без макияжа, с волосами, забранными сзади в пучок и стянутыми резинкой, и она показалась ему до того милой, близкой и родной, что у него сжалось сердце. Он называл такое состояние «щемячье-щенячьим». Ему действительно захотелось заскулить как щенку от умиления, завилять хвостиком и лизнуть Оленьку в щеку. Причем последнего хотелось больше всего.

Взяв чашку, Андрей заметил, что руки его предательски дрожат. Это смутило его еще больше. Чтобы как-то начать разговор, он неожиданно ляпнул:

– А я сегодня базу после тебя перебивал. Ты там ошиблась в одном коде…

– Как ошиблась? – покраснела Оля.

– Да вместо нулей «О» набила.

– Извини, Андрей, я не нарочно. Ты из-за этого и пришел? – Оленька посмотрела на него в упор. Щеки ее стали совсем пунцовыми, ресницы дрожали, казалось, еще чуть-чуть – и она заплачет.

– Да. То есть нет! Конечно же нет! – он еще больше растерялся и проклинал себя за неуклюжесть.

– Тогда зачем? – вдруг очень тихо, но серьезно спросила Оля.

– Потому что я люблю тебя, – так же тихо и серьезно ответил вдруг Андрей. В душе его что-то оборвалось от этого неожиданного признания, а в голове пронеслось: «Ну вот и все…» Он даже перестал от волнения видеть, что происходит вокруг, и встал со стула, чтобы уйти. Но зрение быстро вернулось к нему, и Андрей увидел рядом с собой огромные Олины глаза и почувствовал прикосновение к своим губам нежных Олиных губ.