Андрей Буторин - Струнник

Наконец Тузик пришел в себя и, издав звук, почти не отличающийся от только что слышанного вопля, помчался вперед, не разбирая дороги, срываясь с обледеневших плит, карабкаясь на них, ломая когти, не видя перед собой ничего, кроме предсмертного оскала посетившей его кошки.

– Будь так добр, убери задницу с моего стола! – Начальник участка автоматизации Шмаров появился незаметно, в самый разгар беседы.

Андрей легко спрыгнул со столешницы.

– Пардон, Константин Петрович.

Шмаров вперил в него недобрый взгляд.

– Камнерухов, в твоем хозяйстве, похоже, проблемы. Ты тут развлекаешь этих бездельников сказочками, а мне начальник цеха мылит шею за то, что уровень пятой емкости на мониторе оператора – ноль, а на самом деле скоро будет перелив. Сейчас только остановки цеха не хватало по нашей вине!.. – Начальник поиграл желваками и уже спокойней обратился к Камнерухову: – Так, Андрей, посмотри еще раз программу. Сколько тебе нужно времени?

– Максимум сорок минут, – уверенно ответил Андрей. – Ну а если с программой порядок?

– Слушай, дорогой, не морочь мне голову!

Шмаров явно начал злиться по новой. Желваки вновь заперекатывались под скулами. Не говоря больше ни слова, он повернулся и вышел из комнаты.

Металлургический комбинат, на котором работал Андрей, был крупнейшим предприятием области по производству цветных металлов «стратегического назначения», к тому же – практически на все сто процентов – его продукция была завязана на НПО «Звезда», которое, в свою очередь, выпускало соответствующую продукцию для ракетно-космической отрасли. Северный космодром находился тут же, в области, поэтому все эти предприятия работали друг с другом без посредников и без лишних транспортных затрат.

Со сменой экономического курса страны трудности немилосердно коснулись и этой отрасли, но совсем от освоения космоса отказаться было уже невозможно, как и от стратегических ракет тем более. Поэтому худо-бедно правительственные заказы были практически постоянными, финансирование по сравнению с другими отраслями сносным, следовательно и жаловаться пока было грех.

Впрочем, жаловаться Андрей никогда не любил. Зато работу свою любил очень. Вот и сейчас, несмотря на аварийную ситуацию и жесткий лимит времени, Андрей чувствовал сладковато-бодрящий аромат азарта. Пальцы порхали над клавишами, легкие морщинки легли в уголках чуть прищуренных глаз, а на губах играла едва уловимая улыбка. Задача, показавшаяся вначале легкой, оказалась вполне интересной. Аналоговый сигнал уровня пятой емкости бодро поступал на вход контроллера, преобразовывался в цифровой и загадочно терялся в компьютерных дебрях. Нет, программа была написана верно, во всяком случае, та ее часть, что отвечала за обработку злополучного сигнала, в этом Андрей был уверен. И не далее как вчера уровень был на месте. Что же могло измениться за ночь?

«Так-так-так, – встрепенулся Андрей, – а ночью Оленька набивала новую базу!»

Вчера Андрей добавил в программу алгоритм обработки пяти новых параметров, и хотя физически на контроллер они еще не поступали, Андрей попросил оператора Оленьку в спокойную ночную смену забить их в базу. Причем – так оказалось удобнее – они попадали как раз перед параметрами емкостей, в частности – уровней, тем самым сдвигая последние в базе на пять строк ниже. «Но этот сдвиг в программе учтен, – размышлял Андрей. – Не учтена пока только Оленька».

Он запустил редактор базы и нашел нужный параметр. Описание состояло из кода, адреса в контроллере, нижней-верхней границы, прочей галиматьи… Все однотипно, кроме адреса и кода. Андрей сверил адрес – верно. Сверил код – тоже верно… Нет, что-то в коде показалось Андрею подозрительным. Вроде все правильно и тем не менее – ощущение, что чего-то не хватает. Еще раз, водя пальцем по монитору, он пересчитал количество символов кода. Восемь. Пересчитал количество «ноликов» после символа «Н». Три…

«Екарный бабай! – «прозрел» вдруг Андрей. – Так это ж не «нолики» – это ж буквы «О»!»

Человеку непосвященному, далекому от компьютерной техники вообще и от программирования в частности, реакция Андрея может показаться несколько странной: ведь цифра «ноль» и буква «О» выглядят совершенно одинаково. Но в том-то и дело, что лишь выглядят. Процессор компьютера вообще не имеет глаз, ему, грубо говоря, наплевать, как выглядят поступающие к нему символы. Он в принципе кроме двух цифр, 0 и 1, ничего не понимает. Такая уж глупая эта самая умная компьютерная деталь! А вот количество «ноликов» и «единичек» в цифре «ноль» и в букве «О» – совершенно разное, стало быть и знаки эти для компьютера столь же различны, как соленый огурец и сладкий банан для простого обывателя.