Обратная сторона Европы (СИ)

– Сэм! Скорей сюда! Кажется то, что нужно! – ознакомившись с показаниями, он присвистнул: – Повезло-то как! Прямо тютелька в тютельку. Но нельзя терять не минуты. Твой двойник покинет первый марсианский купол примерно через час.

Сэм вглядывался в цифры на экране и не мог поверить, что фортуна наконец-то повернулась к ним лицом.

Надо заметить, что их аппаратура была настроена таким образом, что объект – человек ли, голограмма, – войдя во временной туннель, на выходе оказался бы в одном из самых тёмных и безлюдных уголков первого марсианского купола. Такой трюк доктору волей-неволей пришлось провернуть, поскольку гостиничный номер находился на минусдвадцатом этаже, в отеле, которого тридцать лет тому назад не существовало вовсе.

– Запускаю демона! – сказал доктор и набрал короткую команду на пульте управления.

Сэм, весь облепленный датчиками и с чёрным шлемом на голове, уже сидел в кресле. Он был натянут как струна: с минуты на минуту ему, а вернее его голограмме, предстояло встретиться лицом к лицу со своим прошлым! То, что прошлое будет не его, он, в общем-то, понял, но в глубине души надеялся, что это не так.

– До формирования временного коридора осталось несколько секунд... Приготовиться! Вперёд!

Сэм открыл глаза. Перед ним, в центре комнаты висела чёрная, расплывчатая точка, вокруг которой творилось неладное – воздух колебался, струился и вибрировал как расплавленная стекловидная масса.

– Ну, смелее! – подбодрил его Филх. – Это вход во временной туннель! Тебя что-то смущает? Извини, ну уж как получилось. Смотри! – Филх подбросил вверх монетку, и она, как показалось Сэму, распалась на атомы, закружилась вихрем вокруг портала, затем плавно перетекла в него и исчезла. Через несколько секунд друзья услышали, как упавшая монетка звякнула о каменный пол. Этот звук был какой-то особенный, нездешний, его сопровождало тонкое, звенящее эхо; не будет преувеличением назвать его потусторонним.

Даже пребывая в обличье голограммы, Сэму было страшно вот так вот запросто взять и нырнуть в никуда. Но времени на раздумья не оставалось. Он шагнул вперёд.

Начался головокружительный полёт. Сэму казалось, что он падает в бездонную пропасть. Инстинктивно он сжимался, ожидая удара об землю, и ничего не мог с этим поделать. Краем глаза он видел, что проносится мимо каких-то предметов, но летел так быстро и был настолько озабочен своей собственной участью, что не мог идентифицировать природу этих сущностей.

Полёт оборвался внезапно и совершенно безболезненно. Удара не последовало – конечно, потому, что Сэм был голограммой. Впрочем, размышлять опять было некогда. Прежде всего, он посмотрел себе под ноги: на полу лежала монетка. Сэм попытался поднять её, но пальцы сомкнулись, пройдя сквозь неё, что само по себе не вызвало удивления. Было ещё кое-что... Сэм не сразу сообразил, что именно, вернее, не сразу понял, как к этому относиться. В конце концов, какие у него права, он же голограмма. Но это переходило все границы: мало того, что своими собственными пальцами он не мог ухватить монету, так ещё и пальцев-то как таковых у него не было! Отсутствовали также руки, ноги и прочие части тела. Точнее, их не было видно.

Не может быть, чтобы Филх сэкономил на видимости: предупредить своего двойника об опасности, будучи невидимым, – утопия! Оставалась маленькая надежда – голос. Да, да, он будет голосом, ходячим голосом без тела, без носителя, как вам угодно, голосом совести, голосом, звучащим во тьме... Сэм попытался что-то сказать, но из его невидимых лёгких не вырвалось ни звука – человек, к которому он для пробы обратился, его не услышал.

Отлично! Он ещё и нем как рыба!

Сэм предположил, что это временные технические трудности, связанные с перелётом, но на всякий случай сказал громко, так, чтобы Филх услышал и принял меры:

– Я невидим!

Он огляделся вокруг. Это и вправду был тёмный и совершенно безлюдный закуток. Сэм пошёл вперёд, желая как можно быстрее сориентироваться в обстановке тридцатилетней давности и найти своё альтер-эго. По его собственным расчётам астронавт Сэм Ричардс должен был вот-вот выйти на центральную площадь. Он прекрасно помнил, что некоторое время слонялся без дела, ожидая Роберта Лоуренса, прежде чем вместе с ним отправиться в марсианскую пещеру.

Сэм поднял глаза, увидел жемчужно-розовое небо сквозь прозрачную крышу купола, и у него снова, как когда-то тридцать лет назад, захватило дух от этого зрелища. Что не говори, ясность в тот день была сногсшибательная. Когда он вдоволь налюбовался марсианскими красотами и стал рассматривать спешащих по своим делам людей, то заметил невдалеке астронавта в униформе. Тот, задрав голову, разглядывал небо так же, как это делал Сэм всего минуту назад. Ошибки быть не могло: это он, его двойник.