Алексей Калугин - Время – назад!

Дверь из темного тонированного стекла отъехала в сторону прежде, чем я успел ее коснуться. Я сделал шаг вперед и замер, пораженный, на пороге. Мир, распахнувшийся предо мной, был нереален настолько, насколько только может быть нереальным реально существующий мир.

Непонятно?

Ясное дело, такое сразу и не вообразишь.

Помните, одно время были популярны картинки, на первый взгляд представляющие собой совершенно бессмысленное нагромождение разноцветных пятен и штрихов. Для того чтобы увидеть спрятанное внутри этой мазни трехмерное изображение, нужно отнести рисунок на строго определенное расстояние от глаз и постараться максимально расфокусировать взгляд. Вспомнили? Теперь представьте, что такая вот картина, спрятанная среди хаотичного сочетания полупрозрачных мазков, нарисована не на бумаге, а на стекле. На огромном стекле, заслоняющем собой всю перспективу. И за этим стеклом стоит еще одно, с другой картинкой, но такое же огромное. За вторым – третье, за третьим – четвертое… И так до бесконечности. А хитроумная система подсветки выделяет одну картину за другой. Причем смена изображений происходит с такой скоростью, что вы не успеваете как следует рассмотреть ни одно из них.

Ощущение, скажу я вам, не из приятных. Сначала появляется мысль, что ты оказался в месте, где собрались миражи со всего мира, и каждый старается продемонстрировать себя во всей красе. Высотные дома из стали и стекла, готические соборы с напряженно замершими на карнизах горгульями, цветущие вишневые сады, полуразрушенные мегалитические святилища – все плывет, сливается в одну совершенно бессмысленную картину, растворяется в пустоте и снова возникает. День мгновенно сменяет ночь, лето – зиму, дождь не успевает пролиться на землю, как солнце уже превращает его в легкую дымку, воспаряющую к облакам, из которых тотчас же начинает сыпать снег. Все меняется с такой быстротой, что взгляд не успевает ни за что уцепиться. Забавным это не кажется, потому что очень скоро ты начинаешь чувствовать головокружение, следом за которым появляется ощущение полной дезориентации в пространстве. Ты не можешь понять, где верх, а где низ, чтобы устоять на ногах, непременно нужно уцепиться рукой за какую-нибудь опору. Сердце начинает стучать, как сумасшедшее, в коленях возникает предательская дрожь, во рту сухо так, что, кажется, глоток воды застрянет.

Мне каким-то образом удалось сделать шаг в сторону и прижаться спиной к стене здания. То и дело из дверей выходили люди и тут же исчезали в призрачном мареве. Изредка кто-то из них бросал взгляд в мою сторону. Но то ли они не замечали, в сколь бедственном положении я нахожусь, то ли им просто не было до меня дела, только ни один из них даже на секунду не задержался, чтобы спросить, не нужна ли мне помощь. Быть может, они и в самом деле не понимали, что со мной происходит? В отличие от меня они привыкли жить в мире постоянно изменяющейся реальности. Я же даже не мог думать о том, что за безумием охвачен мир будущего. На меня вдруг накатил приступ паники: что, если здание, в котором находятся кабинки для путешествия во времени, затеряется среди постоянно ускользающих образов иллюзорного мира? Как я тогда отыщу дорогу назад?

Должно быть, в этот момент я все-таки закричал. Потому что непонятно откуда рядом со мной появились двое молодых ребят, одетые в голубую униформу, очень похожую на ту, что была на девушке, которой я назначил свидание. Только если Эйна в своей форме была похожа на стюардессу, то эти двое смахивали на санитаров из психушки. Сходство усиливалось тем, что на плечах у них, как погоны, были нашиты красные кресты.

– Проблемы? – спросил один из них, заходя ко мне слева.

– Да вроде того, – с трудом выговорил я.

Другой встал прямо напротив и уставился мне в глаза, как будто решил заняться иридодиагностикой.

Тот, что зашел слева, быстро схватил меня за запястье, поднял руку и что-то нажал на темпоральном модуляторе.

– Только что прибыл, – сообщил он напарнику.

– Двадцатый? – спросил тот.

– Начало двадцать первого.

Парень, изображавший из себя иридодиагноста, с пониманием кивнул.

– Не можешь сориентироваться? – Это уже вопрос ко мне.

Какое там сориентироваться, если я уже и говорить-то не мог. Вело меня непонятно куда со страшной силой, поэтому я только руками беспомощно развел.

– Ясненько. – Парень заложил руки за спину. – Неинверсированное время – оно, понятное дело, затягивает.