Фабрис Нейре: Непрерывность

Сегодня наступил пятый день после аварии. Похоже, я просто погряз в безумии: мне удалось обнаружить второй скелет Тристана. Я все хуже и хуже понимаю происходящее; в моей голове вместо мыслей - отвратительная каша. Что - вернее, кого - на корабле нужно считать фальшивкой? Членов экипажа? Скелеты в стенках? Или дело в том, что я просто перестал адекватно воспринимать окружающую обстановку? Я не могу избавиться от преследующего меня страха, от постоянной дикой головной боли. Что касается реальности нашего существования на борту корабля, то мне с потрясающей ясностью представляется: всё окружающее - сплошная чудовищная иллюзия. Мне становится чертовски неуютно внутри корабля, еще недавно такого надежного, а теперь превратившегося в логово враждебных человеку зловещих тайн. И я не понимаю, что означают странные взгляды встречающихся мне в коридорах членов команды. Знают ли они то, что знаю я? Нужно сказать, что отныне к моей конспиративной деятельности добавляется подозрительное отношение ко всем остальным, и это, наверное, не может не бросаться в глаза. Но я не доверяю своим собственным впечатлениям и продолжаю расследование в передней части корабля, стараясь не попадаться на глаза остальным членам команды.

Вот и все. Я должен был заподозрить подобное с самого начала. Не понимаю, почему я не подумал о таком, не увидел в очередном кошмаре? Может быть, с самого первого дня я искал именно это, хотя и неосознанно?

Я сижу на полу, привалившись к перегородке, не в состоянии пошевелиться, с выступившими на лбу крупными каплями пота. На стенке напротив меня незначительный, едва заметный бугорок. Это я. Или, точнее, жалкие остатки моего скелета. Они почти неопределимы, но жетон цел, и сомнений не остается. Это я. В моей голове клубится абсолютная пустота, и я покорно отдаюсь волнам нахлынувшего безумия.

Только через несколько часов я пришел в себя настолько, что смог встать и дотащиться до своей кабины, где рухнул инертной массой на койку.

Через двенадцать часов беспокойного, наполненного кошмарами сна и нескольких часов размышлений я встал с созревшим в голове планом. В конце концов, я должен знать точный ответ на все вопросы. После небольшой подготовки я, словно сомнамбула, потащился к передней части корабля, к устройствам рециклирования. Мы очень редко забредаем сюда, потому что здесь нет ни требующих внимания механизмов, ни жилых помещений. Почти все пространство внутри наружной оболочки, за исключением нескольких узких туннелей, занимает живая плоть корабля. Я еще не знаю, что именно ищу, но уверен: я сумею обнаружить нечто крайне важное, ведь именно здесь сходятся все каналы, пронизывающие толщу наружных и внутренних стенок и перегородок. Я проникаю в главный коридор и устраиваюсь как можно удобнее - ожидание предстоит долгое.

В назначенный час оставленное мной перед дверью в каюту Тристана устройство сгенерировало мощный электрический разряд, что привело к быстрому схлопыванию стенок его каюты. Можно было не сомневаться, какая судьба ожидала ее единственного обитателя, застигнутого врасплох во время сна. Теперь мне оставалось только выяснить, произойдет ли все так, как я предполагал.

Несколько часов промучившись сомнениями, я заметил, что потолок и стенки коридора, в котором я находился, начали проявлять признаки активности. Уже через несколько минут вся масса корабельной плоти вокруг меня медленно запульсировала, и температура в коридоре заметно повысилась. Несмотря на естественный в этих условиях страх (ведь корабль явно не осознавал моего присутствия, и со мной могли произойти любые неприятности), я не мог не восхищаться его мощной реакцией на случившееся.

Пульсации, то ненадолго затухавшие, то возобновлявшиеся с новой силой, продолжались до позднего вечера, и все это время я не покидал своего наблюдательного поста.

Наконец судороги корабельной плоти затихли. В стенке напротив возникло углубление, сначала совсем небольшое, но быстро превратившееся в неправильной формы впадину, на дне которой просвечивала неясная темная масса; вскоре из нее появились сначала пара беспорядочно двигавшихся рук, а затем голова и туловище Тристана, неуклюже старавшегося выбраться наружу. В общем, все произошло именно так, как я и предполагал, хотя и боялся поверить самому себе. Я оказался свидетелем рождения нового Тристана, неизвестно какого по счету за все время нашего путешествия.

С печальной улыбкой я повторяю про себя неумолимый закон, определяющий бытие человека в пределах нашей микровселенной: корабль идеально играет роль ангела-хранителя, надежно обеспечивая достижение цели нашего путешествия. За гибелью любого члена команды немедленно следует его регенерация, и процедура происходит настолько часто, насколько это вызывается необходимостью; обеспечиваемая таким образом сохранность членов команды не требует дополнительных технических мер по их защите. Думаю, что то же самое происходит на всех других органических кораблях.