Эдвин Табб: Калин

На планете Логис наступило время Кровавой Охоты, поэтому капитан был непреклонен.

— Мне очень жаль, — объявил он, — но другого выбора нет. Как пассажиры, вы вправе покинуть корабль или остаться, решайте сами, но должен предупредить вас: случись кому-то проникнуть на территорию космодрома со стороны опасной зоны, и я вынужден буду заблокировать вход на борт корабля. После чего, — добавил он многозначительно, — вход останется закрытым, пока мы не будем в полной безопасности.

— И вы бы оставили нас за бортом? — На женщине была одежда, которая больше подошла бы юной девушке, чем пожилой леди с красноватым лицом и надтреснутым старческим голосом. — Чтобы нас там убили?

— При необходимости да, мадам.

— Невероятно! — Дама в недоумении развела руками, и драгоценные камни на ее пальцах сверкнули в потоке света, проникавшем через верхний открытый шлюз. — Так обращаться со своими пассажирами!

Ее спутник, торговец, лицо которого густо покрывали шрамы, глухо прорычал:

— Дорогая, у капитана нет выбора. Его первейший долг — обеспечить безопасность своего корабля. — Торговец вопросительно посмотрел на офицера: — Разве я не прав?

— Вы понимающий человек, сэр, — подтвердил капитан. — Как вы верно заметили, у меня не будет другого выхода. Время Кровавой Охоты на Логисе — не лучший период. Поэтому космодром всегда надежно охраняется, и, как правило, попасть на его территорию практически невозможно. Но за его пределами всякое может случиться. — Его тусклые глаза ничего не выражали, когда он переводил безразличный взгляд с одного пассажира на другого. — Кто осмеливается выходить в город, делает это на свой страх и риск. Я бы посоветовал вам сдержать свое любопытство.

Человек с худым лицом, продавец симбиотов, задумчиво уставился вслед удалявшейся фигуре капитана.

— Он преувеличивает, — засомневался продавец, — раздувает потенциальную опасность, чтобы держать нас под каблуком.

— Может быть, но он явно не шутил, говоря об изоляции судна.

Толстый коммерсант потеребил пальцами висящий на шее амулет — символ удачи, приобретенный в одном из Магических миров, — и проницательно посмотрел на Дюмареста.

— Ты долго путешествуешь по Галактике и многое видел, Эрл. Что ты посоветуешь?

Дюмарест взглянул на торговца:

— Насчет чего?

— Ты слышал, что сказал капитан. Думаешь, он преувеличивает? Может, ничего страшного и не случится, если мы просто выйдем и посмотрим на это зрелище?

Дюмарест воздержался от комментариев. Верхняя площадка трапа, где они стояли, и так была удобным пунктом наблюдения. Город раскинулся перед ними как на ладони. Он расползся во все стороны бесформенным нагромождением плохо освещенных зданий по ту сторону высокого ограждения из проволочной сетки. Еще стояла ночь, но багровое зарево огня уже окрасило мрачные тучи. Легкий ветерок эхом доносил вопли, пронзительные крики — дикие звуки толпы, вышедшей на охоту.

Женщина вздрогнула.

— Ужасно! Как животные. Собаки, дерущиеся за кость. Зачем им все это? — недоумевающе спросила она. — Как можно в цивилизованном обществе вести себя так?

Ее компаньон пожал плечами:

— Это их традиция.

— Традиция?! — не успокаивалась она. Ее глаза встретились с глазами Дюмареста, который посмотрел на нее с возрастающим интересом. — Слово, которое ничего не объясняет. Почему они пренебрегают законами, нарушая все ограничения?

— Чтобы очиститься, моя госпожа, — объяснил Дюмарест. — По крайней мере, они так утверждают. Возможно, когда-то в подобных действиях и был смысл, но сейчас это превратилось в дурную привычку. Три дня обитатели Логиса будут охотиться и убивать, прятаться и умирать. — Он покосился на всполохи огня. — Поджигать и сгорать. Но не все станут жертвами. Лишь слабые и беспомощные, без друзей, готовых предоставить защиту. Прошли те дни, когда общество отбраковывало лишь опасных мутантов, сумасшедших, калек, физически слабых и морально порочных. Теперь будут сводиться старые счеты, оплачиваться долги, выплескиваться накопившееся недовольство и вершиться месть. Каких-нибудь политиков затравят за лживые обещания. Некоторых мошенников — торговцев, бизнесменов, глав компаний — принесут в жертву для ублажения толпы. Но когда все закончится, находящиеся у власти останутся на своих местах.

Женщина снова вздрогнула, услышав эхо пронзительного крика. Ее рука сверкнула, когда она прикоснулась к руке спутника.