Гарри Гаррисон - Мир на колесах (пер. О.Колесников)

Решение существовало. Инженеры-землеформировщики имели большой опыт приспособления планет для человека. Они могли очищать ядовитую атмосферу, растапливать ледники и охлаждать тропики, культивировать пустыни и искоренять джунгли. Они могли даже поднимать из морей массивы суши и погружать их в пучины в случае необходимости. Эти изменения осуществлялись благодаря рассчитанному помещению гравитронных бомб. Каждая из бомб была величиной с маленькое здание и устанавливалась в специально подготовленное углубление в земле. Секрет их изготовления тщательно охранялся производящей их корпорацией, но то, на что они были способны, отнюдь не являлось секретом. Будучи активированной, гравитронная бомба вызывает внезапный всплеск сейсмической активности. Планетарная кора трясется, поднимается магма, что способствует установлению нормальной сейсмической активности. Такое, разумеется, возможно лишь когда частично раскрываются тектонические плиты, но все же такой способ нередко находит применение.

Гравитронный бомбы подняли цепь действующих вулканов из океанических глубин Халвмерка; вулканы излили лаву, которая застыла, и, обратившись в камень, стала цепью островов прежде, прежде чем вулканическая активность затихла. После этого было уже гораздо проще сделать наиболее высокие горы с помощью водородных бомб. Еще легче был последний шаг по выравниванию поверхности плавильными пушками. Те же пушки огладили поверхность моста, создав надежную каменную автостраду от континента к континенту, протянувшуюся почти от полюса к полюсу – единственную дорогу длиной 27000 километров.

Все это стоило недешево, но корпорации были сверхмогущественны и полностью контролировали земные богатства. Консорциум сформировать достаточно легко – он и был сформирован, ибо дивиденды должны были быть велики и поступать вечно.

Согласившиеся жить на Халвмерке поселенцы были из фермеров. Четыре года они работали, выращивая и охраняя кукурузу до того дня, когда прибывали корабли. Их долго ждали, встречали с восторгом. Это было самое выдающееся событие в цикле их существования. Работа заканчивалась, как только корабли давали сигнал о своем прибытии, и начинался праздник, ибо корабли привозили все, что делало возможной жизнь на этой негостеприимной планете. Свежие семена, в которых они нуждались, так как мутировавшие сорта были неустойчивы, а фермеры не были учеными агрономами, чтобы следить за сохранением вида. Одежду и часть машин, новые радиоактивные батареи для атомных двигателей – вся тысяча и одна мелочь и детали, которые поставляла машинная цивилизация непроизводственной планете. Корабли задерживались ровно настолько, чтобы выгрузить привезенное и заполнить трюмы зерном. Затем они уходили, и праздник кончался. За этот срок бывали сыграны все свадьбы, ибо только в это время позволялось жениться; праздновать все юбилеи, выпивать все вина, затем начался поход.

Они кочевали, как цыгане. Единственными постоянными строениями были гаражи и толстенные башни для зернового силоса. Когда были сделаны все приготовления, открывались высокие двери, и трактора, вертолеты, массивные жатки, комбайны и прочая сельскохозяйственная техника загонялись внутрь. Все важные узлы упаковывались, механизмы покрывались силиконовой смазкой, и это давало им возможность переждать летний жар, пока со следующим закатом не вернуться фермеры.

Все остальное отправлялось в путь. Зал заседаний и остальные временные купола разбирались и упаковывались. Когда домкраты убирали, длинные здания становились на оси и колеса под ними. Женщины консервировали и запасали продукты на месяцы, бойни обеспечивали мороженным мясом. С собой брали лишь несколько цыплят, ягнят и телят; стада предстояло вырастить на месте, используя банк спермы.

Когда все было готово, фермерские трактора и грузовики выстраивали прицепы в длинные обозы, после чего отправлялись в постоянные гаражи и силосные башни. Движители, главные силовые установки, после четырех лет действия в качестве генераторов энергии становились на колеса и возглавляли каждый обоз. После того как фургоны состыковывались тросами, поезд оживал. Все окна задраивались, и включалось воздушное кондиционирование. Оно не выключалось до тех пор, пока обоз не достигал зоны сумерек в южном полушарии, где температуры были вновь переносимы. Когда они пересекали экватор, термометр часто показывал свыше 200 градусов, хотя иногда по ночам температура спадала до 130 градусов; с этим нельзя было не считаться. Халвмерк оборачивался за 18 часов, и ночи были слишком коротки, чтобы температура успела снизиться, как следует.