Татьяна Енина: Ничто Приближается

— Вам сколько? Две или три?

— Две, — на всякий случай сказал Айхен, а сосиски оказались удивительно вкусными, таких можно было слопать штук пять, а то и больше.

У него спросили только имя — Айхен, так Айхен — и автоматически включили в состав семьи.

На кухне под потолком негромко работал телевизор, в котором вычурно одетые мужчины сражались странным, видимо, старинным оружием.

— Обожаю «Три мушкетера»! А ты? — шепотом спросила Юля.

Айхен жевал сосиску и ничего не ответил. Так вот скажешь — что не знаешь никаких «мушкетеров», обидится еще…

Мушкетеры на экране запели, и Юля вместе с Таней радостно подхватили песню, точно повторяя за актерами не только слова, но и все интонации.

После ужина Юля утащила гостя в свою комнату и плотно прикрыла дверь. В комнате стояла широкая продавленная кровать, письменный стол, заваленный книгами и платяной шкаф.

Юля сунула в приемник магнитофона кассету.

— Кельтскую музыку любишь?

— Люблю, — на всякий случай ответил Айхен, усаживаясь на диван.

Юля плюхнулась рядом с ним.

— Ну, рассказывай! — велела она.

— О чем?

— О чем-нибудь! Только чтобы было интересно.

Айхен не знал, что могло бы быть интересно Юле, поэтому рассказал как мог подробнее о битве в космосе, и от том, как упал в океан, и о метеорологах и о ментах. В процессе рассказа Юля открыла окно, уселась на подоконник и закурила.

— Классно! — сказала она, когда принц добрался до их встречи в парке, — Ну ты не бойся, ментам мы тебя не выдадим. Перекантуешься у меня с недельку, потом отправим тебя в твою Москву.

Юля щелчком отправила окурок в окно и вернулась на диван.

— Будет возможность, покатаешь на звездолете?

Айхен мгновение поколебался, но потом махнул рукой.

— Заметано.

Юля постелила себе на диване, ему — на раскладушке, потом проводила в ванную и выдала полотенце.

Когда принц вернулся, то застал девушку уже в кровати, с толстой книгой в руках. Рядом с ней на подушке лежал плюшевый медведь с бантом, в ногах, вальяжно развалившись, спал кот.

— Спокойной ночи, — улыбнулась Юля и погасила свет.

Айхен уселся на скрипящую раскладушку, посидел немного, потом лег и какое-то время смотрел в потолок.

Потом он поднялся и отправился к Юле на кровать.

Как и предполагалось — Юля не возражала.

И так получилось, что в Нижнем Тагиле Айхен застрял на целых ДВЕ недели. И на самом деле ничуть об этом не жалел.

Один из многочисленных Юлиных друзей шофер-дальнобойщик Шурик, согласился захватить его с собой с радостью. А тот факт, что пассажира — предположительно — разыскивала милиция, ничуть его не расстроил и даже наоборот.

— Прорвемся, — сказал он.

Правду сказать, ехал Шурик не в Москву, а в Питер, но пообещал высадить Айхена максимально близко к столице, откуда до нее можно на электричке доехать.

Юля приволокла из богословского колледжа студенческий билет, оформленный как положено, со всеми подписями и печатями. Не паспорт, конечно, но мог и сойти. Перед тем, как позволить милому другу забраться в кабину трейлера, девушка поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку.

— И смотри, чтобы больше, таких мыслей, чтобы планеты не спасать — не было! — сказала она нахмурившись.

— Ладно, — улыбнулся Айхен, целуя в ответ ее в губы, — За каждую буду сражаться, как за свою!

Втроем в удобной и комфортабельной кабине «Вольво» было совсем не тесно и даже уютно, тем более, что Шуриков сменщик угрюмый молодой человек по имени Слава, как только выехали из города отправился спать.

— Ты как относишься к учению Кришны? — поинтересовался Шурик, как только Слава исчез за занавеской.

Айхен неопределенно пожал плечом.

— Ой, ты, пришелец, небось и не знаешь, кто это такой?.. Я расскажу пока Славка спит, он у нас шибко православный… Это чертовски круто, если разобраться. Я сам сначала не понимал…

На самом деле в Шурике, видимо, погибал прекрасный лектор, потому что рассказывал он легко и понятно, к тому же весьма грамотно — без всяких «ну» и «в общем». А самое главное не требовал от собеседника никакой реакции. Сидишь? Слушаешь? Вот и чудненько!

В процессе лекции Айхен периодически впадал в полудрему, и ему снился мудрый синелицый юноша, восседающий на слоне, и подозрительно похожий на авессийца.

Потом Шурик отправился спать, а Слава — ничего не проповедовал, всю дорогу ехал молча, через каждые полчаса вытряхивая из пачки новую сигарету.

Потом отправился спать Айхен, а потому был избавлен от продолжения леции о Кришне.