Владимир Клубков - Последний бой адмирала Керченского

Флот ждал. Флот ждал уже четвертый месяц. Команды кораблей маялись от безделья, нарушители дисциплины то и дело попадали на гауптвахту, а наблюдатели у телескопов падали с ног от усталости. На систему надвигался враг. Надвигался медленно, с релятивистской скоростью, но неотвратимо. Силы Человеческой Империи были заняты на другом фронте, и никто не собирался посылать помощь на далекую окраину с непонятным статусом, где находилась лишь одна заселенная планета. Вся надежда была только на эту горстку купленных у Империи кораблей, которые призваны были беречь поселенцев от различных напастей, будь то пираты, астероиды или инопланетный агрессор. Однако в этот раз спасать нужно было и сам флот.

Адмирал Керченский сидел в каюте своего флагмана и тоскливо смотрел на полупустую бутылку с коньяком. Ожидание должно было закончиться через четыре дня. Через четыре дня враг выйдет на дистанцию поражения лазерами, и тогда все начнется. И если правы имперские эксперты, то тогда же и закончится. А если неправы, то тоже закончится. Только победители будут разные.

Адмирал горестно вздохнул, встал, взял в руки бутылку и убрал ее обратно в бар. Нельзя было сейчас пить, ведь он собирался на вечернюю проверку. Обычно, про эту традицию большинство флотоводцев благополучно забывали, однако адмирал считал, что своим бодрым поведением подает пример командам кораблей. Ему и в голову не могло прийти, что своими посещениями старый пьяница всех достал уже настолько, что некоторые готовы были собственноручно его придушить.

Вздохнув еще раз, Керченский подошел к зеркалу, пригладил волосы, одернул мундир, и, нацепив на лицо бравое, как ему казалось, выражение, вышел в коридор. Там его уже ждал адъютант, которого проверки адмирала достали больше всех, поскольку ему приходилось Керченского сопровождать. Однако адъютант не подал вида, четко козырнул, и отправился вслед за адмиралом на мостик. Сегодня тот собирался посетить авианосец «Земля», единственный авианосец в их флоте. Вызвав его по внешней связи, адмирал отправил адъютанта варить кофе. На экране появилось лицо капитана Шульце. Нехотя откозыряв, тот молча уставился на Керченского, стоя при этом по стойке смирно. Керченский так же молча уставился на Шульце, правда, сидя в командирском кресле. Через две минуты он удовлетворенно кивнул и погасил экран, после чего отхлебнул кофе и попросил радиста договориться с «Землей» о визите.

«Земля» встретила адмирала распростертыми объятиями парадного шлюза, принявшего командирский катер. Шульце со своим адъютантом встретил адмирала чуть дальше, в предбаннике шлюза, и повел Керченского на мостик. Там адмирал выпил еще кружку кофе, проверил статистику по авианосцу за последнюю неделю, и отправился инспектировать летные палубы. Те представляли собой длинные коридоры, с одной стороны которых находились капониры с истребителями, а с другой – каюты пилотов, стрелков и техников. Керченский, осмотрев пару капониров, остался доволен проверкой и решил отправиться в пилотскую кают-компанию. Когда двери за ним закрылись, техник, показывавший ему истребители, соединился с ней по внутренней связи. Поэтому, войдя в кают-компанию, адмирал обнаружил, что там все было тихо и мирно: двое пилотов, игравших в шахматы, вскочили при его появлении и отдали честь, еще трое за столиками тут же последовали их примеру. Керченский невольно поразился оперативности команды авианосца: на двух эсминцах, что он инспектировал в предыдущие дни, кают-компании оказывались примерно в том состоянии, в котором он и ожидал их увидеть. Еще раз осмотревшись и не увидев ничего подозрительного, он попросил Шульце проводить его в машинное отделение. Как только они покинули помещение, один из пилотов бросился к холодильнику, и открыл дверцу, из которой тут же раздалось нечто нецензурное, и еще четверо пилотов и один стрелок вывалились оттуда, судорожно сжимая в руках бутылки. В машинном отделении адмирал также не увидел ничего интересного, и, поблагодарив Шульце за прием, вернулся назад на флагман, где, хлебнув коньяку, отошел ко сну.

Проснувшись утром, умывшись и наскоро перекусив, Керченский отправился на мостик. Там ему делать было совершенно нечего, однако по расписанию он должен был присутствовать, и, дабы благотворно влиять на подчиненных, адмирал продолжал исполнять свои служебные обязанности.