Александр Сапегин: Тоннельщики

Ответные огненные копья заклятых друзей бессильно расплылись по щитам, истребители и штурмовики, выпущенные авианосцем, угодили под перекрёстный огонь ПВО, а на отходе их уже поджидали развернувшиеся самодвижущиеся минные поля. Лишённые маневра, более полусотни машин стали мишенью и лёгкой добычей земных канониров. Выдвинувшийся в первую линию линейный корабль типа «Неотразимый» гвоздил и гвоздил из всех стволов и ракетных портов по двигательным отсекам кораблей противника. Скоростные минные заградители по большой дуге обошли сражение, окончательно заперев обречённых глюонными минами. Эти же минные банки прекрасно послужат сдерживающим фактором для возможного подкрепления или скрытого резерва. Чтобы подойти на выручку окружённой эскадре требовалось протралить пространство или уничтожить сотни малоразмерных целей, а это время как не крути.

Северов хищно осклабился — каас не просто так выставили против станции артиллерийский монитор и несколько эскадрилий штурмовиков и истребителей, они ловили на живца, готовясь растерзать явившуюся на стройплощадку жирную муху спасателей. Настроившие паутину волосатые пауки никак не ожидали импровизации одинокого штурмовика и попадания в капкан не травоядного оленя, а хищного ящера с планеты Бзас. Ближайший родственник вымерших земных динозавров с ходу щёлкнул громадными челюстями с тридцатисантиметровыми акульими зубами. Охотники сами стали добычей, зубастая акула по всем статьям проиграла белой акуле. Адмирал Иванцов захлопнул ловушку.

— Передай сигнал о капитуляции, — жало стального крюка упёрлось в грудь пилота. Глядя на стремительно приближающееся звено бомбардировщиков под прикрытием эскадрильи истребителей, приказал Богдан. — Сдавай корабль, мразь!

Сведя глаза в кучу, каас боялся оторвать взгляд от смертоносной стали, грозившей разрезать скафандр и то, что под ним. Убрав так пугающий малахольного летуна крюк, Богдан простимулировал его ударом кулака по шлему:

— Пошевеливайся, падла, пока нас не разнесли на атомы! Быстро!

— Да-да, — сомлел пилот от вернувшегося ужаса во плоти и злобных, леденящих глаз напротив. Это не человек, это сам дух мщения Изги, вымораживающий заживо нутро. Люди не могут в одиночку захватывать целые корабли с экипажами в три сотни штатных единиц, а этот монстр прошёл через броню и боевых дроидов с легкостью языческого бога смерти, уничтожая всё вокруг себя. Теперь он верил байкам о страшных землянах, поставивших на колени неукротимых роух. Люди не живут с такими ранами, а то, что они есть и человек испытывает мучительную боль даже догадываться не надо. Оплавленный бок, вмятая грудная пластина и заплатки, заплатки… Во многих местах подкрашенная бурым цветом, гермопена клочьями торчала из многочисленных прорех.

— Шевелись! — мощная оплеуха, от которой едва не раскололся шлем, вернула пилота на землю. Дрожа всем телом, каас выполнил приказ.

Бомбардировщики отвернули, два звена истребителей остались плести петли и кружева вокруг захваченного трофея в ожидании штурмового бота и призовой команды.

— Руки! — приказал Богдан, снимая с пояса специальные наручники с функцией парализации. Пилот с видимым облегчением протянул вперёд руки. Заковывают, значить убивать не будут.

Призовая команда высадилась на артиллерийский монитор через четыре минуты. За этот короткий промежуток эскадра каас лишилась одного фрегата, разнесённого на атомы, и двигательного модуля монитора. Крейсер и второй фрегат тоже дышали на ладан. Авианосец пострадал меньше, но и его участь не лучилась лучами добра. Туша в два с половиной километра длиной покрылась многочисленными язвами накрытий и теперь заваливалась на левый бок, фонтанируя во все стороны газовыми выхлопами. Не было никакого длительного противостояния и трагической кульминации сражения, эскадру элементарно задавили силой. Съевший не одну собаку на линейных сражениях, опытный ирийский адмирал не подставил ни одного своего корабля под гарантированное поражение, навязав противнику бой на предельных дистанциях, где у него было подавляющее преимущество. Пилот в ложементе вёл себя спокойно, меланхолично разглядывая потолок, а Богдан с каждой минутой слабел, едва удерживаясь на ногах. Адреналин схлынул, накатила слабость. Держа дверь и им же пробитую дыру на прицеле, он чуть не всадил бластерный болт в штурмовой «Хорс», показавшийся в оплавленном проёме. Прибыли, наконец. Встроенные в скафандры компьтеры и БИУСы обменялись пакетами данных, но майор Тихомиров, ввалившийся в рубку во главе целого отделения бравых парней, настроился на волну Северова и представился по всем правилам, на что Богдан отрешённо кивнул, лениво взмахивая рукой: