Ранксон - Сборник рассказов РиВ

– Ты меня понимаешь?

– Ч-ч-что?

– Понимаешь. Хорошо, – Меф удовлетворенно кивнул.

– Ч-что вы хот-тите? – хум почему-то трясся, поэтому слова казались неразборчивыми.

– Мы полетим с вами.

– Н-но…

Мефисто сделал запрещающий знак рукой, и еще один делегат убежал.

– никаких «Но». Мы полетим вместе с вами! – и добавил намного тише: – Мы научим вас убивать демонов.

Эпилог.

Меф стоял у иллюминатора и смотрел на покидаемую планету. Невероятно, но за один день он узнал гораздо больше, чем за всю свою предыдущую жизнь. Смерть и верность, и убийство, и агрессию, и злость, и страх, и ответственность, и … надежду. Да. Прошедший день поселил в его душе надежду. Надежду на будущее. Пусть не совсем светлое, но всё же будущее. Будущее, которое император хотел у него отнять. Прошлый день подарил ему еще и цель. Цель всей жизни, или даже на несколько жизней вперед, если не повезет.

Меф просто стоял у иллюминатора и думал. Обо всем. О том, как в атмосфере имперским войскам удалось сбить один курьер из четырех, и Меф видел, как из огромной зияющей дыры в боку колониального модуля вываливаются в атмосферу черные точки. Думал он и о пересадочной станции, к которой уже не успеют войска Императора, и с которой они стартуют для колонизации новой планеты. Думал он и о Тори, боевом товарище, который сейчас спал после операции в реанимационной. Две пули вытащили из тела, и говорили, что сделали все возможное в полевых условиях. Для хума. Теперь Тори спал и слышалось его ровное дыхание. Меф знал, что он поправится. Просто знал и верил в это.

Думал он и о себе, и о прожитом дне. И ничуть не сожалел о своих поступках. Он был уверен, что дай ему еще один шанс прожить этот угасающий день, он всё сделал бы точно также. Думал он и о колонистах-хумах, которых ему придется защищать на новой планете. Думал обо всем и ни о чем не жалел… Хотя…

Единственный вопрос до сих пор мучил Мефа. Он корил себя за то, что так и не узнал настоящего имени демона, которого они называли «Шрам»…

Автор: Kasandra

http://www.totemburg.ru/

Если я хоть что-нибудь понимал в фортах, то эта потерна вела из горжевой казармы в кофр, фланкирующий напольный ров. Сейчас я стоял перед черным проёмом в стене. Луч моего фонаря освещал узкий проход и ступени ведущие вниз. Над головой было несколько метров железобетона и земли, над которыми гуляли ветра.

Старый форт постройки последних лет Российской Империи покоился на высоте, которую венчал хребет, поросший травой. С этой вершины просматривались и, естественно, простреливались обе долины по сторонам хребта, сходившиеся в единую низину прямо перед фронтом форта. Эта низина густо заросла кривым лесом, сквозь который лежала дорога, ровесница форта, которая вела к пляжу. Именно на этот пляж и смотрели когда-то пушки форта, прикрывая десантно-опасный участок побережья.

Но форт так ни разу и не воевал. Наверное, это было самым лучшим исполнением его роли. Ни один враг не покусился на охраняемые фортом земли. Боялся. Но за лихие годы Гражданской войны на форте были и белые, и красные, и интервенты, и местные партизаны всех мастей и окрасов, от бандитского до возвышенно-романтического. Никому из них форт не был нужен. Но каждая сторона считала своим долгом занять его. Затем пришла Советская власть, и в форте на долгие семьдесят лет снова обосновались военные, отгородившись от цивильного мира забором из колючей проволоки. А сейчас форт пустовал. Военные его оставили. Предварительно вывезя или законсервировав оборудование. Потом сюда наведались чёрные сборщики металла и вырезали, выломали все металлические части подчистую. В лом пошла и проводка советских времён и ажурные чугунные перила царского периода. Осталась только арматура внутри железобетонных стен. До неё не добраться. Теперь же, когда я, движимый любопытством, добрался до старого форта, в его казематах царила апокалиптическая безнадёжность и запустение. Грязь и мусор, оставшиеся после военных, следы исчезнувших металлоконструкций, обшарпанные стены с радостными надписями о демобилизации, полуразвалившаяся будка КПП у въезда перед горжевым рвом. Последние годы военные использовали форт как склад. Об этом говорило то, что никаких следов чьего-то проживания в нем я не обнаружил. Обломки стеллажей и ящиков заполняли все помещения, куда бы я ни заходил – и казармы, и укрытия для противоштурмовых пушек, и полукапониры, и прочие помещения в массиве форта. Этими же обломками был усыпан и внутренний двор форта. А проход в потерну, перед которой я сейчас стоял, был заложен и снова обнаружился, лишь когда металлосборщики выламывали оборудование. Кладка в один кирпич была проломлена, а косяки бронедвери, закрывавшей вход в потерну, вырезаны автогеном.