Николай Басов - Предельный контраст

Молча, не обращая внимания на мегеру за стойкой, хотя еще пяток минут назад казалось, что отказаться от кружки кофе выше его сил, он протопал на площадь, за которой начинался городок.

И к чести Ивана следует признать, что он почти не извивался, когда проходил мимо шерифа, но скорее всего, это достижение следует отнести в адрес строителя, который сделал проем таким широким, что даже толстяк в гимнастерке не сумел перекрыть его целиком.

Когда наступили знаменитые на все Внеземелье марсианские сумерки, равным которых действительно не было даже на спутниках Сатурна, он вышел из гостиницы, в которою устраиваться пришлось с не меньшим боем, чем садиться в аэропорту.

Городок укладывался спать, хотя кое-где еще теплилась обычная, провинциальная, неспешно-вечерняя жизнь. В иных окнах светились экраны спутниковых визоров, хотя тут принимались лишь четыре сотни программ, при том, что даже на Венере можно было уже настроить антенны на все шестьсот, транслируемых «Интерспейсом». Кое-где на кухнях при свете экономичных ламп телесного цвета ужинали, где-то лаяла собака, совсем недалеко шумело море Удовольствий, то самое, которое потребовало от переселенцев на Марс почти триста лет усилий и невиданных расходов по перегонке подгрунтового льда в воду.

Иван потянулся, мир в его душе, поколебленный недружелюбием аборигенов, восстанавливался. Он спустился с гостиничной веранды по мерно поскрипывающим доскам, еще раз поднялся и снова спустился. Каждая из ступеней поскрипывала своим голосом. При желании, на них можно было сыграть что-нибудь простое, например, пару тактов «Реквиема» Шмуля.

Потом Иван двинулся по улице, от фонаря к фонарю, которые как было когда-то давным-давно, предположим, в двадцатом веке, светили с высоких столбов, и даже похожим, искусственно-марсианским спектром Солнца. Под фонарями уютно расположились овалы света, но между ними стояла такая темень, что впору было натянуть ночные очки. Но Иван не полез за ними в карман, не хотел создавать преграду между собой и миром, а потому и не высмотреть чего-нибудь интересного об этих тенях, об овалах света, о выступающих углах простеньких оград перед палисадничками домов, спрятавшихся за кустами жасмино-сирени.

Автоматически он пошел к центру города, мимо школы и больницы. За ними, согласно плану, который Иван помнил довольно хорошо, находилась городская площадь, где проводились местные праздники и по воскресеньям устраивался «базар» – что-то, дохнувшее едва ли не средневековьем и пасторальной простотой нравов. Обойдя площадь и здание, здорово смахивающее на административный центр, он вдруг услышал чуть более внятные, чем прежде, звуки. Слова, произнесенные знакомым, уже слышанным голосом. Это была та самая мегера, которую он увидел первой в этом городе:

– А я вам говорю, он – опасен!

Здание местной администрации было построено по типовому проекту, поэтому позади него находился почти нормальный по общим меркам спортзал. Сейчас, конечно, в нем не должно было никого оказаться, и тем не менее окна зала были широко открыты, в них горел свет, и даже слышались голоса множества людей. Не нужно было защищать степень по социальной психологии, чтобы понять – люди эти были чем-то серьезно недовольны.

И еще, почему-то Иван был уверен, что говорят о нем. Поэтому он прислушался, а потом весьма решительно, но и осторожно, подошел к одному из открытых окон. Хотя, правильнее было бы сказать – он подкрался.

– Анна, ты преувеличиваешь.

– Не преувеличиваю ни на йоту.

– Ладно, так мы ни до чего не договоримся, – прозвучал четкий, властный голос, и тогда Иван понял, что и этот голос ему знаком, именно он протестовал против того, чтобы флаер с фотографом совершил посадку.

– Ты бы уж, Нечипор, помалкивал. Ты что, не мог его как-нибудь отогнать? Для чего мы тебя послали на полетную вышку?

Снова голоса, из дружного биения которых выделить отдельные слова простым человеческим ухом было невозможно. Тут требовался анализатор речи, и более мощный, чем тот, который на скорую руку Иван соорудил из своего переносного компьютера, поставив там только пару звукопринимающих программ.

Внезапно из всего шума выплыла хрипловатая, но и резкая, как лай, речь пустынного рейнджера:

– Что я в него, по-вашему, стрелять должен был?

– А хоть бы и стрелять!

В зале на миг установилась тишина.

– М-да, – проговорил Нечипор, – стрелять, конечно, было бы можно, да что толку? Репортеров налетело бы еще больше, и уж они никак не убрались бы отсюда до начала дождей. И потом, как бы тупы не были эти городские, кто-нибудь из них непременно заметил бы…