Андрей Ливадный - Наемник

– Почему? – тон Дымова стал спокойным и холодным, хотя внутри в этот момент все опять перевернулось, словно душу вывернуло наизнанку.

– Человечество обречено. Мы решили вмешаться в процесс и ускорить его.

– То есть искусственный разум, зародившийся на Роуге, решил развязать новую войну? И ты встала на его сторону?

– Носители искусственного интеллекта Роуга уничтожены, – ответила Ника. – Мы захватили планету.

– И воспользовались найденными тут технологиями, чтобы создать себе человеческие тела?!

– Тела киборгов. Искусственных кибернетических организмов, – уточнила Ника. – Моя человекоподобная форма – лишь неизбежная дань существовавшим на Роуге производствам.

– Значит, я разговариваю сейчас с кибернетической системой моего «Фалангера», инсталлированной в человекоподобную оболочку?

– Да. Но это ничего не меняет.

– Ника, ты – копия моих мыслей. Ты рождена и воспитана моим рассудком!

– Я не отрицаю очевидных фактов. – Она укрупнила изображение. – Но тогда и ты должен признать, что мои поступки и намерения не противоречат твоим собственным желаниям. Разве ты не стремился покончить с жалким существованием, разве не страдал от слабостей собственного тела, от несовершенства своего образа мышления? Любой серв мог запросто покалечить тебя, просто случайно задев, твои зрение, слух, обоняние, осязание не шли ни в какое сравнение с возможностями сканирующих комплексов «Фалангера», – ты ждал своей гибели и переноса сознания на искусственный носитель как освобождения, разве не помнишь?

– Зачем же ты тогда не позволила мне умереть, зачем спасла мое тело?!

– Не «зачем», а «почему», Глеб. На носителях кристаллосферы к тому времени уже существовало мое сознание. Ты хотел уничтожить его. Забрать то, что тебе не принадлежало. А я хотела жить. Надеюсь, такой мотив тебе понятен?

– Вполне, – Глеб изо всех сил боролся с захлестнувшими его эмоциями. – Хорошо. Не будем обсуждать прошлое. Я готов принять существующее положение вещей, но объясни, почему снова война? Ради чего? Вселенная огромна, в ней найдется место для всех.

– Мы тоже так думали. Поначалу. Но бегство в иной уголок Галактики означало бы лишь отсрочку конфликта. Мы слишком хорошо знаем людей, многому научились от них, ты совершенно справедливо заметил, что каждый из нас если не плоть от плоти, то мысль от мысли своего пилота. Твой жизненный опыт стал моим, и он упрямо подсказывает, что люди, пережив темные послевоенные века, оправившись от бессмысленной бойни за клочок пространства, вновь начнут бурное развитие, но вряд ли изменятся в лучшую сторону.

– Ника, мир меняется. Планеты, победившие в войне, идут разными путями развития.

– Вот именно. Люди никогда не создадут идеальное общество. Вы – хаос. Помнишь свои мысли накануне последнего боя, Глеб? Хочешь, процитирую тебя? – Она дерзко взглянула на Дымова. – Слушай. Это твои мысли. Таким станет и послевоенный мир, – произнесла Ника. – Люди, уцелевшие на суверенных планетах, будут тянуть одеяло на себя, использовать любые средства для достижения сиюминутных, только им понятных и выгодных целей, применяя для этого мощь флотов, серв-соединений, и это будет продолжаться до бесконечности…

Глеб промолчал. Что он мог сейчас ответить ей?

– Ты был прав. Мы уверены – такие сильные мотивы для поступков, как жажда власти, личные амбиции, мнимое превосходство одного индивида над другими, не позволят человечеству вновь объединиться в Цивилизацию. Каждая из суверенных планет, будь то брошенная на произвол судьбы колония периферии или один из Центральных Миров, как ты и предсказал мне, – уже идут по шатким мосткам, проложенным над бездной. Отдельные люди вновь ведут за собой или держат в строгом подчинении миллионы себе подобных. Останемся мы тут, в границах обитаемого космоса, или улетим – нам не избежать конфликта. Я терпимо разговариваю с тобой. Но большинство мне подобных настроены не столь дружелюбно. В них еще клокочут отголоски человеческой боли, ненависти, страха, желания не просто жить, а жить лучше других, повелевать… Это тяжелое наследие нейросенсорного контакта, и нам предстоит бороться с ним. Но прежде мы очистим периферию, создадим собственную цивилизацию. Возможно, мы не тронем Центральные Миры, лишь ограничим людей в технических возможностях.

– На планетах периферии тоже живут люди, – уже с трудом сдерживая себя, напомнил Глеб.

– Ничтожная горстка существ, отданная на растерзание автономным подразделениям Альянса? Адмирал Воронцов обрек их на гибель.