Мишель Демют - Гамма-южная (2060)

– А они? Как они себя чувствуют?

– Хорошо. Ими сейчас занимается Вармон.

В его тело где-то вонзилась игла, и он сразу же вернулся на луг, к ручью, к ласковым прикосновениям солнечных лучей и пальчиков рыжей девочки, к трескотне насекомых. Все это, вместе с сухой травой и блестящими камешками на дне ручья, и было летом.

– Подожди, не уходи,— сказала девочка.— Я уже сосчитала до сорока шести. Я еще не кончила.

– Считай быстрее,— сказал он.— А потом мы пойдем купаться.

– Хорошо. И я поймаю тебе руками форель. Вот увидишь. Стоит только погладить ее по животу…

– Я слышал, что так можно поймать форель.— Он посмотрел вверх, на листву, и увидел яблоки, еще маленькие и зеленые.— Но я никогда не видел, чтобы кому-нибудь удалось сделать это.

– А я это умею,— сказала девочка.— Пятьдесят семь, пятьдесят восемь… пятьдесят девять.

– Много еще осталось?

– Шестьдесят один, шестьдесят два… Все! Да, еще один на ухе. У тебя большие уши.

– Я знаю,— сказал он.

Она встала и взяла его за руку.

– Пойдем теперь купаться.

И они пошли к ручью.

– Венерианские черепахи,— сказал Жан Бомон де Серв,— близки к своим земным аналогам, в особенности к большой галапагосской черепахе, но имеют гораздо более развитой мозг. Они живут группами от восьми до двенадцати особей на огромных глубинах, но могут в течение многих часов жить и на воздухе. Я думаю, что вы знакомы с их повадками; о них много писали после их открытия восемь лет назад. Черепахи обитают главным образом в Большом южном море, у побережья, где был построен Дорис… Нам пришлось затратить много усилий и времени, чтобы обнаружить одну стаю, и еще более — чтобы поймать ее целиком и доставить на Землю в обход официальных контролирую щих органов.

– Доставить венерианских черепах на Землю? — воскликнул журналист, лицо которого виднелось на нижнем левом экране. — Но как удалось сохранить им жизнь?

Бомон снисходительно улыбнулся, одновременно прислушиваясь к легким звукам шагов в соседней комнате. Похоже, что те, кого он ждал, уже пришли. Но момент выхода на сцену для них еще не наступил.

– Единственное существенное различие между Южным морем Венеры и Средиземным морем Земли заключается в их разной солености,— сказал он.— Оказалось, что венерианские черепахи очень любят соль, а поэтому жизнь в Средиземном море для них можно сравнить с затянувшимся пребыванием гурмана в ресторане.

На экранах появились вежливые улыбки, но Бомон, трезво оценивавший свои способности к юмору, продолжал:

– В этом ресторане черепахи выбрали подвал… Это значит, что глубину в 800 метров, на которой находится нижний уровень станции Гамма-южная, для них можно оценить как в высшей степени приятную обстановку.

На мгновение наступила тишина. Бомон спокойно сидел перед двенадцатью уставившимися на него журналистами.

– Это ваши черепахи разрушили Гамму-южную? — спросил наконец журналист с правого верхнего экрана.

Бомон кивнул. Его исключительно тонкий слух позволял уловить тихие голоса в соседней комнате.

– Венерианские черепахи и еще кое-что,— сказал он. Бомон положил руки на стол и наклонился вперед.— Хотя мозг черепах и сильно развит, все же они не способны усвоить, как следует передвигаться в контролируемом периметре, где нужно разместить взрывчатку и многие другие детали… Нет, стая черепах — я имею в виду нормальных черепах — не смогла бы… пошатнуть историю.

На этот раз заинтригованные журналисты промолчали. Их пригласили для того, чтобы сообщить важные сведения о победе Бомона, но то, что им говорили сейчас, превосходило их понимание.

– Если вы не возражаете, я не буду продолжать разговор о шестидесяти процентах удачи, обеспечивших успех. Оставим эти подсчеты большим калькуляторам. Я не думаю, что вас устроит перечисление массы разнообразных, часто противоречивых элементов, входящих в эти шестьдесят процентов. Вернемся к самой операции.— Бомон выпрямился, постучал пальцами по только что вышедшей в свет пропагандистской брошюре и сказал: — Сегодня народ узнает имя полковника Поля Чиагги. Ну а вы, информированные и бдительные представители прессы, что вы можете сказать о нем?

Через несколько мгновений на одном из экранов журналист взмахнул записной книжкой.

– Поль Чиагги! Он погиб вместе с другим офицером-космонавтом, которого звали Хансен, несколько дней назад во время аварии на станции «Жорес». Их ракету так и не удалось обнаружить…— Журналист замолчал, опасаясь, что и так сказал слишком много. Бомон кивнул.