Андрей Кадник - Новатор - 2

Вопреки своим намерениям, Жора не стал отсиживаться в аппарате, а спрыгнул из люка вслед за мной.

Отметив, что отсутствие шума выстрелов говорит в нашу пользу и что, по-видимому, стороны дали команду прекратить огонь, когда заметили наше появление, я решительно направился к дому, прикинув, что начать переговорный процесс лучше с его обитателей.

Дом стоял на небольшой возвышенности и к нему ни с одной из сторон нельзя было подойти незамеченным. Он был словно предназначен для ведения осадного боя, вокруг не было ни сараев, ни хозпостроек, за которыми можно было бы прятаться. Мне даже показалось, что я увидел замаскированный наблюдательный пункт на крыше.

Видимо так и выглядит штаб боевиков, — решил я для себя.

По сравнению с другими постройками в деревне, этот дом выглядел добротным и недавно возведённым. Среди прочих домов, его отличали узкие окна, больше похожие на бойницы. Сейчас в окнах стекол уже не было и он просматривался бы практически насквозь, если бы задняя стена не была предусмотрительно сделана без окон.

Дом для поросёнка, должен был крепостью, — вспомнилось мне не к месту.

Ну да ладно, мне чего бояться? Я-то крут, пиндосовскую армаду лишь парой угроз развернул… да и то не угроз даже, а намёков… и тогда у нас даже защитных полей не было, а теперь вообще бояться на этой планете нам уже нечего и некого.

С этими мыслями, я пнул входную дверь ногой и по-царски распрямив спину вошёл в дом, провожаемый взглядами людей в камуфляже, осторожно выглядывавших из-за соседних домов. Жора вошёл следом.

Когда глаза попривыкли к полумраку, я различил около десяти бородатых мужиков, находящихся в доме.

Значит это наши Чеченов поприжали тут, — мелькнула мысль.

Из бородачей только двое могли претендовать на то, чтобы я называл их на «вы» или по имени-отчеству. Возраст остальных был примерно как наш с Жорой или, от силы, на 5-10 лет старше.

Чёрт, они же в первую чеченскую ещё у мамки с рук не слезали, — подумал я, — а вот подросли и туда же — воевать…

Ненавидя с детства любое немирное решение вопроса, я как мог негативно накручивал себя по отношению к сидящим и лежащим передо мной парням, но получалось это у меня плохо. Двое из них истекали кровью и было видно, что без скорой помощи они долго не протянут. Остальные хоть и не были ранены, выглядели ненамного лучше из-за многочисленных ссадин и царапин на лицах и руках.

Пятеро бойцов продолжали следить за движением через окна-бойницы, остальные взяли нас с Жорой на прицел. Я усмехнулся, глядя на направленные на меня «калаши».

Бородач, которого я про себя «назначил» старшим из за самой длинной бороды с проседью, внимательно меня разглядывал, но ни стрелять, ни говорить не спешил.

Я даже немного пожалел об этом, вот стрельнули бы они, увидали бы как от нас пули отскакивают и тут же лапки кверху а так… так я не знал что им говорить, а они тоже молчали.

— Здравствуйте, — выговорил я в конце концов немного громче, чем мне хотелось бы.

— И тебе желаем здоровья, — ответил старший с небольшим акцентом, но глубоким и хорошо поставленным голосом.

Я похвалил свою интуицию — надо же, вмиг главного вычислил, но сразу опять задумался — а что же мне ему говорить-то? Я ведь ни сути конфликта не знаю, ни его истории. Может это какой-нибудь наркоторговец местный, а может главарь боевиков. Нет, надо было сначала к федералам, а потом уже к местным.

Бородач глядел на меня безмолвно, лишь где-то в глубине глаз мелькала какая-то хитрая искорка.

Чёрт, ладно, раз пришёл надо уже о чём-то говорить, будет слишком странно, если я сейчас развернусь и уйду несолоно хлебавши. Да и вообще, с каждой секундой задержки, я чувствовал, что упускаю инициативу из своих рук, поэтому напустив на себя грозный вид, я спросил:

— Вы чего это тут за беспредел творите?

Увидев, что старший то ли не понял вопроса, то ли не захотел понять, я добавил, показывая рукой на заднюю комнату, из которой раздавался детский плач и тихие женские голоса:

— Людей стреляете, детей пугаете.

— Это в нас стреляют, — пожал плечами горец, — в нас и в наших детей.

— Зачем же вы закрылись здесь с детьми? — удивился я, — увели бы детей в другое место.

— Я здесь живу, и здесь живут мои дети, это ваши люди пришли и начали стрелять, — недоумённо ответил старший. Видимо он ожидал от меня каких-то других вопросов или действий.

— Это не мои люди, — кивнул я наружу, — я тут сам по себе, как представитель высшей власти.