Андрэ Нортон - Звездные врата. Суд на Янусе. Победа на Янусе

— Двигайтесь потихоньку, — приказал он. — Мы не станем Драться, если только они нас не вынудят.

— Они не выпустят нас из своих когтей, — предупреждающе отозвался Вулт.

— А может, и выпустят — если, конечно, их командир им не прикажет атаковать… — ответил лорд Диллан, не останавливаясь. Он не стал поворачивать своего ларнга навстречу неприятелю, и все трое его спутников подчинились приказу и последовали за ним.

Кинкар ехал последним, ему не хотелось уходить от схватки. И тут Воркен решила напасть на врага, не дожидаясь приказа. После Кинкар так и не сумел понять, что случилось — то ли его спутница неправильно поняла движение Цима, то ли дикие инстинкты взяли верх над выучкой, — только мород, пронзительно свистнув, черной молнией метнулся под ближайший каменный столб.

Юный воин не видел вспышки, перехватившей Воркен. Этот мгновенный беззвучный удар был недоступен человеческому глазу. Раздался крик раненой птицы, и Воркен камнем упала; на песок. Крыло ее безжизненно повисло. Ни на секунду не задумываясь, Кинкар послал Цима к тому месту, где лежала Воркен, изо всех сил пытавшаяся подняться в воздух на одном здоровом крыле. Хриплые крики боли и ярости сотрясли окрестность. Птица поднимала вокруг себя фонтаны песка, судорожно цепляясь за землю когтями всех своих четырех лап.

Кинкар соскочил с Цима и бросился к бившемуся мороду, на ходу срывая с себя плащ. Брать Воркен голыми руками было нельзя — она в кровь изодрала бы своего хозяина когтями и клювом. Кое-как ему удалось накрыть плащом разъяренную птицу и поднять ее с земли, крепко прижимая к своей груди отчаянно вырывавшийся сверток.

Из-за каменных изваяний донесся вопль триумфа; толпа заросших, нечесаных людей вырвалась из укрытия и устремилась к Кинкару. Тот отступал, не сводя с них глаз. Меч его был наготове, но колотившаяся под плащом Воркен не давала своему хозяину пустить его в ход. К нему быстро бежали люди, размахивая копьями и дубинками, и тут он понял, что беспокойство, владевшее им вот уже некоторое время, было обыкновенным страхом. Такая открытая атака отнюдь не походила на обычную боевую тактику бродяг, и это было совершенно непонятно. К тому же пустой желудок Кинкара готов был вывернуться наизнанку от зловония, распространяемого немытыми телами нападавших.

Он крикнул, подзывая Цима. Ларнг тут же повиновался, но вскарабкаться в седло было невозможно — мешала неустанно вырывавшаяся Воркен. Но не мог же он бросить выкормленную им птицу!

— Яааааа! — орали бродяги, и крик их приводил Кинкара в куда большее смятение, чем бой барабана. А за пешими приближались и конные, одетые и вооруженные куда лучше, чем их собратья.

И тут между ним и неприятелем, словно из-под земли, вырос ларнг. Вулт опустил свой меч и тут же поднял окровавленное острие, примериваясь, куда ударить еще раз. Из-за скал выскакивали все новые и новые люди и бежали к оборонявшимся.

Кинкар не помнил, каким образом он все-таки сумел вскочить в седло, ухитрившись при этом не пораниться о меч, болтавшийся на веревочной петле. Он не стал подбирать заушники. Цим хорошо знал, что надо делать во время схватки. Ларнг зарычал, скребя лапой землю. Почувствовав на себе тяжесть своего хозяина, он попятился и ударом передних лап сбил с ног одного из нападавших.

Воркен как-то обмякла и перестала сопротивляться — должно быть, она почти задохнулась в своем мешке. Но Кинкар был сейчас даже рад этому — ему наконец удалось взять в руки меч. Он начал прорубаться к Вулту, освобождая тому путь к спасению.

Чей-то голос прокричал несколько малопонятных слов. Тотчас же лорд Диллан ответил краткой и жесткой фразой на том же наречии. Он тоже обнажил меч, и теперь они скакали плечо к плечу с Джонаталом, как бы являя собою две руки одного воина-гиганта. Бродяги заворчали, как звери, что полностью соответствовало их обличью, и бросились бежать. Но всадники, державшиеся у них в тылу, были людьми другого сорта. Ларнг Джонатала фыркал и вертелся под своим хозяином, как тот ни пытался обуздать его. И вдруг ноги скакуна подкосились, и он рухнул замертво, подминая наездника. Только мягкий песок спас Джонатала от верной смерти.

Кинкар поднял Цима на дыбы, и тот размозжил голову бродяге, который пытался перерезать горло Джонаталу, старавшемуся вылезти из-под погибшего ларнга. И вдруг, перекрывая грохот барабана и вопли дерущихся, раздался вой, такой же пронзительный, как крики Воркен. На гребне подъема, к которому они так стремились, появилась группа всадников. Когда Кинкар наконец смог пересчитать ее, то всадников оказалось всего пятеро, но в горячке боя ему почудилось, что их по меньшей мере вдвое больше.