Хельге Каутц: Легенда Фарнхэма

Многие колонии землян были истреблены до последнего человека, а Земля вовсе не была подготовлена к тому, что в один далеко не прекрасный день над ее континентами и океанами появятся машины, несущие смерть и уничтожение.

И лишь тогда, когда, казалось, все было потеряно — Земля и другие планеты были сожжены дотла, выживших почти не осталось, — пилоту, некогда состоявшему в Объединенном Космическом Отряде (ОКО), которого звали Натан Р. Ганн, удалось заманить большую часть воздушного флота терраформеров в ловушку через земные прыжковые врата. Был устроен показательный бой, большие корабли-роботы последовали за своим флагманом, «Пламенем Дракона», и за целой армадой средних и совсем маленьких земных космолетов, которые были предназначены только для кратковременного и минимального участия в сражении. Все они направлялись к первым и единственным прыжковым вратам, находившимся поблизости от Земли, и — сквозь эти врата. Те, кто не проник сквозь врата, тут же их уничтожили, чтобы преградить терраформерам обратный путь. О тех же, кто участвовал в этой битве — а это были более четырехсот человек и ста пятидесяти терраформеров, — никто ничего больше не слышал.

Земле понадобилось почти семьсот лет, чтобы прийти в себя после этой роковой битвы и возродиться к новой жизни. Имена павших со временем по большей части забылись: слишком велико было их количество, слишком сильна была боль. Но эти имена должны остаться в нашей памяти:

Нейл Армстронг,открывший врата во Вселенную.

Рене Фарнхэм,подаривший людям звезды.

Натан Р. Ганн, снова забравший звезды у людей.

Джон Фридман сидел, расслабившись, в своем кресле и через лобовое стекло фонаря кабины пилота вглядывался в мерцающую звездами темноту Вселенной. Теперь, когда двигатель молчал, догадаться, что их тяжелый спасательный корабль вообще двигался, можно было лишь по тому, как медленно проплывали мимо немногочисленные близлежащие звезды. Их корабль падал. Падал прямо между орбитами Марса и Юпитера с максимальной скоростью, которой когда-либо достигал летательный аппарат с экипажем на борту.

Фридман, не поворачивая головы, бросил быстрый взгляд вправо.

Эйза МакКаллум, которая точно так же сидела в своем кресле без видимого напряжения, предавалась мыслям: ее темные глаза были погружены в неведомые дали космоса. Возможно, именно в этот момент она размышляла о часовом парадоксе или о Гизберте, ее спутнике жизни, которого она любила больше всех на свете.

Фридман снова посмотрел вперед и уловил едва заметный светящийся след микрометеорита, ударившегося о щит.

Забавная штука — этот парадокс: они с Эйзой проведут в пути девять дней, в то время как для их товарищей, оставшихся на головном корабле ОКО «Элдридж», пройдет намного больше времени. С ума сойти!

Фридман прищурился, когда прямо над ним начала мигать контрольная лампочка.

— «Рии-четыре», отзовитесь! — Голос, который, как сразу узнал Фридман, принадлежал Иосифу Шварцу из центра управления полетом на «Элдридже», был слегка искажен из-за смещения фазы, причиной которого стала электронная компенсация доплеровского сдвига.

— Привет! «Рии-четыре» на связи, — ответил он, опередив Эйзу. Она приподняла брови, слегка пожала плечами и улыбнулась ему, как бы извиняясь, прежде чем снова взглянуть на приборную доску.

Спустя двенадцать секунд — а именно столько времени требуется сигналу, чтобы дойти до «Элдриджа» и обратно, — пришел ответ:

— Мы обобщили ваши телеметрические данные, «Рии-четыре». Все сделано с точностью до биллионной доли секунды. Можете забирать своего «малыша», а мы сообщим вам с точностью до одного джоуля, сколько энергии потребуется для торможения, — а это, черт побери, будет не так уж мало!

— Поняли вас, «Элдридж».

У Джона вертелось на языке язвительное замечание, но он вовремя проглотил его. Шварц наверняка не понял бы юмора, да и, кроме того, сейчас было не время и не место для шуток.