Серж Найкрон - Час расплаты

— А, ты забыл, как, — толианин сплюнул, — проиграл свой бортовой журнал по пьяни одному писателю? После того, как он написал по нему книгу, нам не составило труда вычислить кто ты такой, — ему становилось все хуже. — Но конечно ты не знал, какое значение для нас имела та база. — Все, больше он не мог говорить и перешел в бессознательное состояние.

Эсхатон не стал бы таким эффективным в своем деле, если бы не умел хорошо соображать. Очевидно, что его хотели убить за нечто очень серьезное. Для вымирающей расы не могло быть ничего важнее, чем выживание. Возможно, думал кварг, что на той базе они исследовали нечто связанное с репродуктивными способностями. Да, за это можно убить. Он, хоть и презирал толиан, но в глубине души всегда сочувствовал их беде. Ведь эволюция уже пропустила через свои жернова множество тварей, возлагая их на алтарь развития живых существ. Спасение вида, а тем более разумного — что могло быть важнее? И к тому же это полностью соответствовало Кодексу кваргов. Эсхатон ощутил появление новой цели, новой ответственности. Подождав пока толианин очнется, он начал выспрашивать подробности.

— Расскажи мне, почему так важна та база? — Толианину полегчало, рана оказалась не глубокой. Да и медицинский бот потрудился неплохо, хотя Эсхатон купил его уже очень давно.

— Ты не помог сохранить то, что могло бы изменить наш мир. Ты хоть понимаешь, каково это жить, зная, что скоро никого из твоего вида не станет и ты, возможно, один из последних или последний? — разоткровенничался толианин.

— Как тебя зовут? — спросил Эсхатон.

— Зачем тебе это, я же хочу убить тебя? — толианин, кажется, удивился.

— Я не враг тебе. Ты должен знать Кодекс кваргов. Я принял наиболее эффективное решение. Мой объект был спасен, а я мог продолжать свою миссию. Если бы я знал, что на карту поставлено выживание вида то поступил бы иначе, — твердо произнес Эсхатон.

— Мне трудно поверить тебе. Хотя это уже не имеет значения, нам осталась только месть.

— А разве нельзя восстановить потерянное? — Кварг понимал по безнадежному тону толианина, что тут-то и возникали трудности.

— Те ресурсы, которые мы вложили в исследования, наша раса больше не сможет накопить. Никто не помогает. Всем плевать. Мы просто тихо вымрем и все. Лучше убей меня сейчас. Я больше не хочу видеть свой позор! — у Эсхатона в этот момент могли бы выступить слезы, если бы он умел плакать.

— Я хочу вам помочь. Я могу и должен это сделать. И еще, ты пойми, что теперь Кодекс обязывает меня посвятить свою жизнь вашему спасению. — Это он произнес так, что никто не посмел бы усомниться в мотивах кварга.

С изумлением выслушав Эсхатона, толианин минуту молчал, а потом тихо заговорил:

— Мне странно слышать, что кто-то хочет помочь, даже если это говорит кварг. Отцы, когда узнали про постигшее нас проклятие, долго просили помощи. Но все расы вокруг предпочли заниматься убийством друг друга, чем спасением нас. Тогда мы поняли, что остались один на один с этой бедой. Когда-то толиане были нужны всем, а став бесполезными, мы как будто исчезли для вас, тоже разумных видов, наших собратьев. Я рад, что ты хочешь искупить свою вину, но уже поздно. Наши ученые убиты кморами, результаты исследований уничтожены, а наших братьев осталось совсем немного. Чем ты поможешь нам? Скажи чем?

— У меня еще остались умения, и есть корабль. Только он не здесь. Может, что-то уцелело на вашей базе? Может какие-то образцы забрали кморы?

— Мы проверяли. Чтобы там все раскопать не хватит даже мощи Ресурс Проджектс. А кморы варвары, они способны только разрушать все. Им не нужно ничего кроме живого разумного мяса. Мы поздно связались с нашими братьями-учеными. Время ушло, мы не успели.

— И, тем не менее, я знаю, как помочь вам. Я смогу все исправить! — уверенно заявил Эсхатон.

Высадка на планету проходила успешно. Безусловно, неизбежные потери присутствовали, как обычно в каждой военной операции. Это считалось таким древним обычаем принесения жертвы богу войны. Род радовался, что и теперь, уже в пятый раз остался жив. Попахивало почти чудом. Штрафбат постоянно кидали первым в самую гущу событий.

Да, многое изменилось теперь, спустя полгода после исчезновения Кара. Род долго ждал возле туннеля, а потом пошел внутрь. Но дойдя до провала и никого не обнаружив, парень скрепя сердце, вернулся в бараки. Долгое отсутствие не осталось незамеченным. По возвращении его сразу же упекли за решетку. Дожидаясь приговора за непослушание и нежелание выдавать местонахождение Кара, он и подумать не мог, что Надзиратель Гиши выпишет смертную казнь. От неминуемой кары спасла только новая директива правления Корпорации. Всех смертников отдавали на благо Конфедерации. Ощущая нехватку в солдатском составе, Высший Совет принял решение привлечь всех кого только можно. Итак, покинув в старом транспортном корабле родной номер 86, Род стал солдатом. Сначала все казалось новым и интересным. Привыкший к полурабской жизни, бывший рудокоп радовался тренировкам, нормальному пайку и чистой одежде. Пройдя через первую высадку, он понял, что долго этим наслаждаться не придется. На планетах принадлежавших Союзу Свободных Миров, войска Конфедерации встречали ожесточенное сопротивление. Штрафной батальон после каждой высадки сокращался на семьдесят процентов. Высаживаясь первыми, они были неплохо вооружены, да и экзоскелеты им выдавали не самые легкие, но, будучи приманкой, «мертвые парни» (как их называл основной состав), собирали на себя всю огневую мощь противника. Кровь, кишки, развороченные головы, все это стало привычным уже в третьей высадке. Со временем не осталось никого, кто бы выжил с первой для него операции. Поэтому немудрено, что парню дали кличку Бессмертный. И правда, Род не прятался в кустах, пока вокруг бушевала плазма. Тем не менее, он сумел избежать серьезных повреждений. В перерывах между бойнями бывший рудокоп тосковал по дому, по Кару и пытался понять, ради чего проливается столько крови.