Александр Петров - Джихан-2

Вампир продолжал орать, пока половина черепа не стала жижей. Но и тогда, тело продолжало биться в конвульсиях.

Народ со злорадством наблюдал за мучениями врага.

Подошел князь, в сопровождении свиты. В руках бояр холодно поблескивали готовые к бою джаггернауты. Из-под одежд пробивался синеватый свет плазменных разрядов СГ генераторов.

Владимирский владыка был хмур и озабочен. Он едва скрывал свой страх.

Князь долго смотрел на агонизирующего вампира. Потом поднял голову и поинтересовался:

— Ну, и кто отличился?

По его тону нельзя было понять, злится он или радуется, и что будет убийце врага — награда или кол.

— Мальчик вот, Андрея Сергеевича сын, — сказал кто-то из толпы.

— Ребенок? — поразился князь Иван. — Врете.

— Верно — подал голос я. — Он меня увести хотел.

— И как же ты? — поинтересовался князь.

— Да взял и кинул, — ответил я.

— Не испугался?

— Испугался, оттого и кинул, — ответил я.

— А понимаешь, герой, что ты наделал? — спросил князь. — И что теперь будет?

— Понимаю, что вампиров можно на раз класть чесночным настоем.

— Это повезло тебе, — с негодованием сказал Михаил, Дуболомов-средний. — А промахнулся бы?

— А мы настой в насосы и опрыскиватели зальем и поливать нечисть будем.

— Складно, — почесав бороду, заметил боярин. — А чего ж мы раньше так не делали? Всех бы мертвяков бы извели.

— А насосы? — радостно-угрожающим тоном, торжествуя, что подловил меня, спросил другой боярин.

— А вон их сколько, — я обвел рукой вокруг. — В каждом втором автомобиле насос лежит. Еще шприцы большие можно использовать…

Люди одобрительно загудели: "Голова! Пацан, а соображает!".

— Тихо, — крикнул князь. — Настой сделать надо. А мертвяки — рядом.

— Зачем же делать? — удивился Михаил. — Вот у каждого во фляге налито. И в твоем личном запасе бочонок литров на 100.

Владыка недобро взглянул на жаробойщика, однако удержался от дальнейших высказываний.

— А у нас газовые бомбы есть, — вставил я. — Если их настой валит, то дым чесночный и подавно.

— И верно, — ответил князь. И переменив тему, позвал. — Андрей Сергеевич, любезный, ну-ка подойди.

Он кричал снова и снова, пока не потерял терпение и не стал материться, обещая папе всех чертей.

— Не подойдет он, — вдруг сказал кто-то. — Мертвяк морок на него навел. Спит, проснуться не может. Только стонет во сне. Как бы не помер.

— Блядь, не вовремя, — выругался князь Иван. И обратясь ко мне. — Малец, умеешь с бомбами твоего отца обращаться?

— Да, мне папа показывал.

— Отлично. С рассветом начнем. Беги, проверь, чтобы все было в порядке.

Я со всех ног кинулся к телеге дяди Федора. Возница потихоньку приходил в себя и лежал, кряхтя и постанывая у копыт своей лошади. Я присел и тронул его за плечо

— Как ты, дядя Федор? — поинтересовался я.

— Живой, — ответил он. — Что это было? Только он мне в глаза взглянул… И все.

— А папка мой где? — с тревогой спросил я.

— Да я почем знаю, — ворчливо сказал дядька,

Отец обнаружился с обратной стороны телеги. Он сидел, привалившись к тележному колесу, голова была запрокинута. Со стороны он производил впечатление сильно пьяного или очень усталого человека. Все мои попытки его разбудить ничем не закончились. Тогда мы с Федором подняли его и уложили в телегу. Он вяло отбивался и что-то бормотал. Приняв горизонтальное положение, отец как ребенок, повернулся набок, подтянув колени к груди и подложив ладони под голову.

Федор покачал головой от досады. "Прыщ никчемный" — пробормотал он себе в усы.

— Дядь Федор, — спросил я, — Где у папы запалы были?

— А тебе зачем? — подозрительно поинтересовался возница.

— Князь сказал, чтобы готовились. Утром бомбы в метро сбросим.

— Блядь, — произнес короткое и емкое слово дядя Федор. — Во попали…

Тут мое внимание привлекли звук, которые издавал отец. Сначала я принял это за всхрапывание или всхлипывание. Но это что-то другое. Я подошел ближе и стал различать торопливые, сбивчивые, злые слова.

— Ты… Ты думаешь, что победил меня — чужим, голосом, рыча и всхлипывая бормотал он. — Нет, мальчик, нет говнюк. Это я тебя победил. Скоро ты на своей шкуре почувствуешь… Ты думаешь это вы сами сюда ходите… Это мы вас сюда вызываем. А князь, он в курсе, он все знает. Он сам вас нам приводит… Он отомстит тебе, сучонок… Ты не понимаешь… Как обидно умирать… Столько мыслей, надежд, памяти. Я ведь 4 языка знаю, военным корреспондентом работал, мир посмотрел, пока все это не началось… В Париже был, в Лондоне, в Тель-Авиве… Ты, мальчишка, и представить себе не можешь, сколько я видел… Проклинаю тебя… Жизнь твоя будет долгой и ужасной… Ты пожалеешь, что на свет родился, Даниил, сын архивариуса…