Валерий Гвоздей - Корабль умников

Шлюзовая камера была тесная. Разместись впритык.

Зашипел нагнетаемый воздух. И заметно изменилось освещение, из–за преломляющих свойств атмосферы, пусть и искусственной.

Экипаж начал освобождаться от скафандров.

Ники помог Хонде Мэй. За Эфиан поухаживал Марио.

Открылась герметичная дверь в жилой отсек.

И на пороге возник Ковак–старший, грузный, высокий, усатый. В комбинезоне, далеко не первой свежести. И даже не второй, пожалуй. Цепко и быстро оглядел всех. Уперся взглядом в своего племянника:

– Ну, здравствуй, Ахиллес Ковак, гордость и позор нашей семьи!

– Здравствуй, дядя Берти, – смущенный таким приветствием, ответил Ковак–младший.

Он пошел к родственнику, намереваясь заключить в объятия.

– Но–но, что за телячьи нежности! – уклонился родственник.

Энергетик растерянно опустил руки.

– Ты, часом, не сбежал? – Ковак–старший с подозрением взглянул на племянника.

– Да что ты, ей–богу!.. – оскорбился тот. – Я же тебе сказал – отпустили досрочно!..

Гости прошли в жилой отсек.

Ковак–старший проявлял интерес к вакуумным контейнерам в руках мужчин. Они принесли с собой кое–что из тех роскошных энтойских продуктов, которыми все еще был набит корабль. А когда их дары оказались на столе, в том числе и десяток разномастных, разнокалиберных бутылок с внушительными этикетками, взгляд Ковака–старшего – потеплел.

Смотритель оценил класс подношений.

– Что ж, – сказал он. – Давайте знакомиться.

Был срочно организован стол. Эмоциональный климат нормализовался. И начались разговоры, смех.

Ковак–старший был похож на старого моржа и, кажется, догадывался об этом. Временами смотрел по сторонам: не о том ли говорят? Или думают…

В красочных деталях поведав родственнику о своем досрочном освобождении, Ахилл, как бы между прочим, осведомился:

– Домой не скоро собираешься?

– Недельки через две хотел. А что? У вас же есть челнок.

– Понимаешь, дядя… – потупился каторжник.

Смотритель горестно вздохнул:

– Ахилл, ты не меняешься… Гордость и позор нашей семьи!..

Но спиртное, которого было уже выпито немало, сделало Ковак–старшего покладистым:

– Ладно… Позволю тебе и твоим друзьям, явно более достойным людям, чем ты, воспользоваться моим шаттлом. А за вашим пригляжу. Надеюсь, он не числится в розыске?

– Ну дядя!.. – всплеснул ручищами Ахиллес.

– Шаттл отправишь ко мне в автоматическом режиме.

За столом Тин не раз ловил на себе внимательные взгляды Мэй. На дне ее глаз пряталась тревога.

И Ники опять начинал ломать голову, что же такого было в воспоминаниях о далекой планете…

Ковак–старший сделал больше, чем обещал.

На следующий день, проспавшись, он сам доставил гостей на Землю. Приземлился на частном космодроме. Тина последнее обстоятельство порадовало. Официального контроля здесь не было, только охрана самого хозяина.

С охраной Ковак–старший договорился, пожертвовав одну из бутылок.

Он провел своих «родственников» в обход всех правил и норм досмотра. Это было кстати. В вакуумных контейнерах для продуктов, кроме энтойских деликатесов, находилось еще кое–что… Ручной пулемет, армейский бластер, оба – в разобранном виде. И пара излучателей поменьше. Три портативных рации. Бинокль, позволяющий видеть не только то, что находится далеко, но и то, что находится, к примеру, за стеной. Дешифратор Ионова. Четыре гранаты. Ну, в общем, все, что осталось им в наследство от трех системщиков, после их неудачной попытки захватить «Подкову».

– Когда назад полетите? – спросил Ковака–старшего Ники.

– Неделю тут побуду. Челнок нуждается в профилактике. А что, уже хотите обратно? Могу подбросить.

– Спасибо. Наши планы еще не определились.

Через два часа, покинув необозримые частные владения, альтернативный экипаж углубился в джунгли мегаполиса.

Ковак, пожелав спасителям удачи, пошел своим путем.

Никакой слежки Ники и Чолич не заметили.

Обосновались в одном из убежищ Тина, в самом надежном.

Тин попытался навести справки в неофициальных кругах. Он действовал с предельной осторожностью. Но одно лишь упоминание Системы вызывало у его криминальных и полукриминальных собеседников желание оглянуться.

Ничего обнадеживающего ему не сообщили. Зато он выслушал массу настоятельных рекомендаций не соваться в эту организацию – ни под каким предлогом.

Чолич ворошил память, надеясь отыскать хотя бы ниточку. На примете у него было несколько вариантов, однако все точки охранялись не менее надежно, чем Банк межсистемной валюты.