Валерий Гвоздей - Корабль умников

Ники не преминула им воспользоваться.

Выбрав самый крупный банан, очистила его и верноподданнейше преподнесла мне.

Я осчастливил сероглазку на виду у подружек, приняв ее услугу. Ники тут же поспешила закрепить свой успех, выпрямившись и бросив гордый взгляд на массовку.

С этой минуты Ники стала меня опекать. Заботиться обо мне. И вообще – вести себя так, словно мы обручены. Похоже, ее товарки рассматривали ситуацию в том же духе. Еще бы! Компас в никелированном корпусе!.. Любому дураку понятно, что подарки вроде этого – не делаются без дальнего прицела. На нас смотрели как на жениха и невесту.

Кто бы возражал…

С фруктами я покончил. Мне захотелось выяснить, где же остальные члены съемочной группы.

Немного подумав, я нарисовал на песке хижину, покрытую сверху пальмовыми листьями. Посмотрел на сероглазку.

На моем лице она должна была прочитать вопрос. И она прочитала.

Нет, положительно мы не ошиблись друг в друге.

Схватив меня за руку, Ники потащила своего нареченного за собой.

Другие одиннадцать юных красоток засеменили следом.

Хижина была довольно большая, круглая, сплетенная из ветвей и травы и обвязанная лианами. Крышу ее и в самом деле покрывали свежие пальмовые листья. Вместо двери висел матерчатый полог, занавешивающий непомерно большой вход.

Последнее обстоятельство меня озадачило и насторожило.

Это было странно.

Жилище, кажется, рассчитывалось только на эту маленькую девичью коммуну. Я не заметил внутри ни оружия, ни иных предметов, указывающих на присутствие мужчин.

Двенадцать узеньких девичьих постелей на полу, циновки из травы. Причем куски некрашеного полотна, служащие простынями, уж очень свежие, и как будто вчера принесены из универмага. Постели и разные девичьи безделушки. Никакой утвари, если не считать нескольких глиняных чашек для питья.

Здесь не собирались жить долго.

В чем же дело?

Увидев, что я нахмурился, мой ангел–хранитель встревожено заглянул мне в лицо, надеясь понять, чем же вызвано такое неудовольствие.

Тогда я вышел из хижины, подумав еще, нарисовал в пыли остров, на нем аборигенку, рядом с ней – воина в набедренной повязке, с копьем в руках. Вопросительно посмотрел на свою нареченную.

Девушка покрутила головой. И по выражению ее лица я понял, что ответ был – отрицательный.

Я стер мужчину. Изобразил неподалеку еще один остров, побольше. И на нем поселил троих аборигенов со щитами и копьями в руках.

Ники дала понять, что именно так дела и обстоят.

Я нарисовал плывущую между островами длинную пирогу, в которой сидели три воина и три девушки. Мои красотки загалдели и дружно закивали головками: да, их доставили сюда с другого острова.

Но зачем?

Ники стала вдруг серьезной. И настроение других девушек тоже резко изменилось. Они словно вспомнили о чем–то малоприятном.

До меня что–то начало доходить.

Я нарисовал в песке страшилище с множеством щупалец и с огромной пастью. Оно выползало из моря, с намерением пообедать стоящей на острове девушкой.

Мои красотки опять дружно закивали. «Грулл! Грулл!» – твердили они, с ужасом глядя на изображенное чудовище. Некоторые всхлипнули.

Ники строго прикрикнула на них.

Посмотрев на меня, она указала рукой в сторону океана, куда вела вымощенная каменными плитами дорожка.

Я ткнул пальцем в нарисованного монстра, затем вопросительно повторил жест Ники.

Девушка подтвердила мою догадку обреченным кивком.

Итак, моих красавиц принесли в жертву морскому чудовищу. Двенадцать самых красивых девушек племени, к которым никогда не прикасался мужчина.

Знакомая история.

Я сочувственно посмотрел на Ники.

Сероглазка поняла мой взгляд, но выражение ее лица не изменилось. Она была очень серьезна. И печальна. Во всей ее позе читалась обреченность.

Мне, конечно же, вспомнились рассказы о контактах цивилизованных европейцев с погрязшими в невежестве дикарями.

Но, всматриваясь в лица девушек, я засомневался в том, что мне казалось истиной. В том, что Грулл – мифологическая выдумка.

И когда же явится гость, с пастью, как чемодан? Мои попытки выяснить это не увенчались успехом. Я отложил их до лучших времен.

Очень хотелось бы надеяться, что до лучших времен доживут – все присутствующие».

– Как же без чудовища… – улыбнулся Ники, открывая глаза. – Как же без молодого и отважного героя… Этим героем буду я?

– Поживем – увидим, – сказала Мэй. – Немного отдохни. А потом мы продолжим.