Айзек Азимов - Лаки Старр и кольца Сатурна

— Но со времен предоставления независимости внешним мирам согласно доктрине Хегеллана считалось, что правом на независимость обладают только звездные системы. Ненаселенная планетная система не означает ничего, если это не часть ненаселенной звездной системы.

— Я с вами согласен. Признаю, что таково допущение. Но это допущение никогда не испытывалось. Сейчас первый случай.

— Вы думаете, — негромко сказал Конвей, — было бы мудро отказаться от этого допущения, признать новый принцип, по которому всякий может вторгнуться в систему и занять любую ненаселенную планету, которая ему встретится?

— Нет, — выразительно ответил Доремо, — я так не думаю. Я считаю, что лучше по-прежнему считать независимым объектом только звездную систему, однако…

— Однако?

— На конференции делегациям трудно будет рассуждать с точки зрения логики. Если я могу предложить совет Земле…

— Прошу вас. Наша беседа неофициальная и не записывается.

— Я бы сказал: не рассчитывайте на поддержку конференции. Разрешите сирианцам остаться в системе Сатурна. Сириус перегнет палку, и тогда вы сможете созвать вторую конференцию с большими надеждами на успех.

Конвей покачал головой.

— Невозможно. Если мы проиграем, у нас начнется буря.

Доремо пожал плечами.

— У всех свои трудности. Я в этом отношении пессимист.

Конвей убедительно заговорил:

— Но если вы сами считаете, что Сириус не должен оставаться на Сатурне, не можете ли вы попробовать переубедить остальных? Вы влиятельный человек, вас уважают во всей Галактике. Не прошу вас ни о чем, только действуйте в соответствии со своим мнением. Ведь речь идет о войне и мире.

Доремо отставил стакан и промокнул губы платком.

— Я бы очень хотел это сделать, Конвей, но на этой конференции не смею даже попробовать. Сириус стал настолько влиятелен, что для Элама опасно противиться ему. Мы маленькая планета… В конце концов, Конвей, вы ведь созвали эту конференцию, чтобы достичь мирного соглашения, зачем же вы одновременно послали военный корабль в систему Сатурна?

— Об этом вам рассказали сирианцы, Доремо?

— Да. И представили доказательства. Я даже видел земной корабль над Вестой в магнитном захвате сирианцев. И мне сообщили, что на борту не кто иной, как сам Лаки Старр, о котором мы слышали даже на Эламе. Мне сообщили, что Старр выступит свидетелем на конференции.

Конвей медленно кивнул.

Доремо сказал:

— Если Старр признает военные действия против сирианцев — а он признает, иначе сирианцы не допустили бы его выступления, — это все, что нужно конференции. Никакой аргумент против этого не устоит. Ведь Старр, по-моему, ваш приемный сын.

— Да, — прошептал Конвей.

— Тем хуже. И если вы скажете, что он действовал без санкций с Земли, как, вероятно, вам следует поступить…

— Это правда, — сказал Конвей, — но я не готов сказать, что именно мы станем утверждать.

— Если вы откажетесь от него, вам никто не поверит. Он ведь ваш сын. Делегаты внешних миров поднимут крик о «вероломных землянах», о лицемерии Земли. Сириус этим воспользуется, а я ничего не смогу сделать. Я даже лично не смогу голосовать в пользу Земли… Земле сейчас лучше уступить.

Конвей покачал головой.

— Невозможно.

— Тогда война, — с бесконечной печалью ответил Доремо, — и мы все будем против Земли.

Конвей допил вино. Он встал и печально пожал Доремо руку.

Как бы напоследок он сказал:

— Но ведь мы еще не слышали показаний Лаки. Если они будут не так плохи, будете ли вы по-прежнему стремиться к миру?

Доремо пожал плечами.

— Вы хватаетесь за соломинку. Да, да, если конференция после показаний вашего сына не впадет в панику, я сделаю, что смогу. Я уже говорил, я на вашей стороне.

— Благодарю вас, сэр, — Они снова пожали руки.

Доремо, слегка качая головой, смотрел вслед уходящему главе Совета Науки. За дверью Конвей остановился, чтобы перевести дыхание. Все, как он и ожидал. Только бы сирианцы позволили Лаки выступить.

Как и следовало ожидать, конференция открылась предельно дипломатично. Все были очень вежливы, и когда земная делегация занимала свое место впереди справа, все делегаты, даже сирианцы, сидевшие впереди слева, встали.

Приветственную речь от лица хозяев конференции произнес государственный секретарь. Он произнес несколько банальностей о необходимости мира и о двери, открытой для дальнейшего заселения Галактики, об общем происхождении и братстве всех людей, о том, как опасна и разрушительна война. Он постарался никак не упоминать причину созыва конференции, ни разу не назвал Сириус и не произнес ни одной угрозы.